НЕОКОНЧЕННАЯ ГЛАВА

НЕОКОНЧЕННАЯ ГЛАВА
В. ТЫЛЕЦ, Ю. РЖЕВЦЕВ

Малоизученной страницей в истории пограничных войск является участие в первых боях Великой Отечественной войны пограничной авиации. А между тем наряду с сухопутными частями 22 июня 1941 года бой с немецкими захватчиками приняли авиационные части, дислоцированные на западной границе. Одной из первых встретила врага в родном небе 10-я отдельная авиационная эскадрилья.

Часть дислоцировалась на аэродроме в шести километрах юго-западнее города Гродно Белорусской ССР в районе деревни Королино. Сформированная в соответствии с приказом НКВД СССР в 1939 году, она входила в состав Отдельной авиацион­ной бригады пограничных войск НКВД СССР со штабом на станции Быково в Московской области и находилась в оперативном подчинении на­чальника пограничных войск НКВД Белорусской ССР.

В состав эскадрильи вхо­дили четыре авиазвена по три многоцелевых самолета-разведчика Р-10 в каждом, под­разделения инженерного и материально-технического обеспечения с личным соста­вом  численностью 208 чело­век. Сверх штата к эскадрилье был приписан тринадцатый самолет Р-10, который нахо­дился в личном распоряжении начальника войск генерал-лейтенанта И. Богданова в ка­честве воздушного командно­го пункта и постоянно дислоцировавшийся вместе с экипажем в Белостоке.

В предвоенные годы экипажи самолетов непрерывно нес­ли службу по охране государственной границы на участке Белорусского и Украинского пограничных округов с полевых площадок, расположенных вблизи застав, комендатур и отрядов, ежедневно осматривали контрольно-следовую по­лосу и вели разведку в пригра­ничье. Сведения, собранные в полетах, передавались командованию пограничных войск. Наряду с охраной границы лет­чики 10-й эскадрильи доставляли боеприпасы и другие материальный средства на заставы, перевозили медперсонал и медикаменты, эвакуировали тяжелобольных и раненых.

Кто командовал эскадриль­ей в начале войны, точно не ус­тановлено, в различных источ­никах упоминаются старшие лейтенанты Суетин, Ремезов и Кудрявцев. Заместителем ко­мандира эскадрильи был лей­тенант Д. Астахов, заместите­лем командира по политчасти - старший политрук Харламов, секретарем партбюро - политрук А. Гаврилюк, помощником командира по материально-техническому обеспечению - интендант 3 ранга А. Волохов, начальником военно-хозяй­ственного довольствия - техник-интендант І ранга С. Ро­зов. Связь эскадрильи находи­лась в ведении старшего лейтенанта П. Пашинина. Техни­ческой частью руководил воентехник I ранга Н. Савин. Инженером эскадрильи был военинженер 3 ранга А. Мень­шов, помощником начальника штаба - старший лейтенант А Стрешнев. Медико-санитарное обеспечение личного состава эскадрильи организовывал военврач 2 ранга Ф. Милодан. Финансовое обеспечение - техник-интендант 2 ранга С. Статечный.

Утром 22 июня немецкая авиация совершила внезапный налет на Гродно. Фашисты бомбили город и его окрестности. Личный состав эскад­рильи по боевой тревоге прибыл на аэродром "Королино", но к тому времени он был фактически уничтожен: постройки стояли в руинах, на изрытом воронками летном поле дыми­лись остовы не успевших взле­теть боевых машин. Командир авиаэскадрильи направил в ад­рес командира авиабригады радиограмму: "Бомбят Гродно, высылайте авиацию из Минска, погибаем".

 В некоторых источниках указано, что в первые же мину­ты войны, попав под массированный налет авиации против­ника, эскадрилья потеряла де­вять самолетов на аэродроме. Попытаемся разобраться в ситуации.

 По свидетельствам очевид­цев, до начала налета в воздух поднялось дежурное звено из трех самолетов, которое всту­пило в бой с фашистскими ист­ребителями, бомбившими Гродно. Хорошо вооруженные "Мe-109" противника сбили наши машины. В скоротечном ожесточенном воздушном бою смертью храбрых пали летчики-пограничники лейтенанты А. Астахов, В. Пыжов и С. Фадеев.

He вернулись с боевого задания старший лейтенант В. Красовский и лейтенант Н. Андрющенко.В районе Гродно пропали без вести И. Рылин, С. Васележенко, погибли старший лейтенант П. Пашикин и другие военнослужащие эскадрильи, чьи имена установить не удалось. Механик по топливу Д. Смоленский погиб 22 июня 1941 года в районе поселка Скидель. Начальник электростанции эскадрильи Я. Самох­валов, по официальным данным, значится пропавшим без вести 22 июня 1941 года в районе города Лиды.

 Утром 22 июня 1941 года в эскадрилью поступил приказ помощника начальника погран­войск НКВД СССР по авиации - командира Отдельной авиационной бригады полковника И. Чупрова о передаче  летно-технического состава и матери­альной части эскадрильи в сос­тав 13-го бпижнебомбардировочного полка 9-й смешанной авиадивизии, дислоцировав­шегося в поселке Россь, что на территории нынешнего Волковысского района Гродненской области. Подразделения обес­печения эскадрильи в соответ­ствии с приказом должны были перебазироваться в город Дзержинск и влиться в состав 16-го пограничного отряда.

Обратимся к свидетельствам очевидцев тех далеких событий. Иван Воробьев, бывший заместитель политрука эскадрильи, в своих воспоминаниях рассказывает: "Аэродром располагался возле деревни Чеховщина. В момент налета у нас было только три самолета. Дежурные, которые поднялись с аэродрома, больше к нам не вернулись.

Из Москвы в этот день пос­тупил приказ командиру эс­кадрильи о перебазировании в Волковыск, где был бомбар­дировочный авиаполк. Мы должны были уничтожить все оборонные запасы, летно-технический состав оставить в Волковыске, а обслуживающие подразделения получили ука­зание влиться в 16-й полк НКВД (16-й погранполк войск НКВД по охране тыла Западного фронта был сформирован на базе 16-го Дзержинского отряда в соответствии с приказом НКВД СССР от 25 сентября 1941 года. - Прим. авт.). На реке Березине приняли бой. Здесь я был ранен".

А в книге "Отцы и дети из 41-го" Ираиды Макеевой есть такая история: "В январский день 2001 года бригада строителей гродненского СУ-85 занимались своим привычным делом в деревне Королино Гродненского района. Каково же было удивление, когда ковш экскаватора, которым рыли котлован под скважину, извлек на поверхность лопасть само­лета. Не желая достать следую­щим заходом бомбу, экскаваторщик тут же прекратил выем грунта. И тогда его товарищ Геннадий Шведко, вооружив­шись лопатой, аккуратно про­должил раскопки. Так появились на поверхности вторая ло­пасть, пулемет, гильзы от пат­ронов с нерасстрелянными капсюлями, двигатель. Наконец кто-то оттер надпись: "ПАУ-22", завод им. Сталина". А вскоре объявился и свидетель давнего происшествия - местный житель Роман Пенда.

До войны в Королино дислоцировался отряд советских истребителей .В памятное воскресное утро 22 июня 1941 года над деревней вдруг объя­вился немецкий самолет. Идя на небольшой высоте, он бро­сил на окраине села бомбу. За­тем отправился на Гродно.

 - Сейчас наш Давыдов по­кажет фашисту, как надо вое­вать! - крикнул выскочивший на улицу лейтенант Петр Поспелко, который квартировал у Пенды. Давыдов взлетел, когда немец расстреливал из пуле­мета самолеты и аэродромные цистерны, которые горели и взрывались. На глазах у деревни между самолетами началась перестрелка.

Советскому летчику не повезло. Самолет за­дымился, начал снижаться и рухнул на деревенские огороды. Помнит Роман Брониславович, как за несколько мгновений до катастрофы от самолета отделился парашютист и при­землился за речкой Татаркой. Он отстегнул стропы, бросил парашют и направился к дерев­не. Не успел летчик, потрясенный случившимся, докурить па­пироску, как явились на авто­мобиле какие-то военные.

- Почему с машиной не по­гиб? - спрашивали они. В от­вет Давыдов честно сознался, что хотелось еще пожить, по­воевать с фрицем. Его заста­вили поднять руки, обыскали, интересовались, куда спрятал пистолет. После беглого доп­роса летчика забрали с собой. Позже в деревне поговарива­ли, что летчика расстреляли неподалеку в лесу. Крылья и хвостовую часть отлетавшей военной машины как - то сразу убрали, а все остальное не тронули. Еще два дня после трагедии дымилось место падения, рвался на глубине боекомплект. Co временем воронка затянулась, а местные как ни в чем не бывало сажали на том огороде картошку.

Невзирая на некоторые ню­ансы вроде дислокации в Королино отряда истребителей, многоцелевой самолет-разведчик Р-10 при его максимальной скорости в 370 километров можно назвать истре­бителем лишь с большой натяжкой. Однако, учитывая место действия и то, что местный жи­тель знал летчиков, данный эпизод, конечно, можно отнес­ти к боевой деятельности 10-й авиаэскадрильи. Хотя расстрел летчика - скорее всего, вымы­сел, ведь этого факта, так же, как и фамилий других упомяну­тых в той истории летчиков, нет ни в одном из документов того времени.

Между тем 8 апреля нынешнего года поисковой группой военной истории "Рубон" из Гродненского государственного университета в составе Д. Киенко и В. Бардова при проведение полевых исследований в районе дерев­ни Королино на краю леса был обнаружен двигатель от сбито­го в бою 22 июня самолета. В настоящее время уточняется марка мотора и выясняется, ка­кому из самолетов того перио­да он мог принадлежать.

 Учитывая специфику несе­ния службы пограничной авиа­цией, а также обстановку на границе накануне войны, мож­но предположить, что подавля­ющее большинство из двенад­цати штатных самолетов-разведчиков Р-10 на правах при­данных сил базировалось именно при погранотрядах и комендатурах, в том числе, к слову, самолет лейтенанта Хрякова.

Из воспоминаний Федора Хрякова, командира экипажа, в начале войны находившегося со своим экипажем в одном из отрядов на Белостокском выс­тупе: "Жители Западной Украи­ны и Белоруссии относились к нам доброжелательно. Они очень боялись немцев и на нас надеялись. А мы что?.. В пер­вое утро войны силы противни­ка в шесть раз превышали наши. Про вооружение не говорю. У "мессершмитта" скорость -750 км/ч, а у моего красавца самолета-разведчика Р-10 - около 400...

В ночь на 21 июня 1941 года на нашей заставе тревожно скулили служебные собаки. Где-то в четыре утра я проснул­ся в казарме от страшного гро­хота, услышал взрывы, звон стекла. Из окон командирских домов выпрыгивали люди. И все кричали: "Война!" По воен­ному городку сразу же открыли сильный артиллерийский огонь. Многих убивало прямо на наших глазах. Когда огонь прекратился, появились танки, следом - немецкие автоматчи­ки. Я побежал на полевой аэ­родром. Там мы сели в "Р-10" и полетели смотреть, что проис­ходит. Наступление выглядело ужасно. Сверху это было похо­же на большую черную реку из танков и солдат. От нашего погранотряда в полторы тыся­чи человек после кровавой мя­сорубки не осталось почти ни­кого".

С 1942 года Федор Емельянович служил в танковых войс­ках, в составе бригады сражал­ся под Воронежем - за Россошь, Хохол, Нижнедевицк, Семилуки, под Сумами. В боях за Родину Федор Хряков был тя­жело ранен, но прошел всю войну, после поселился в Воро­неже.

Как минимум два самолета, но вернее всего звено из сос­тава эскадрильи, должны были находиться в Белостоке, пос­кольку накануне войны сюда, в аппарат Управления погранич­ных войск НКВД Белорусской ССР, прибыла высокая инспек­ция во главе с начальником погранвойск НКВД СССР генеpaл-лейтенантом Г. Соколо­вым. Согласно одной из много­численных версий, на одном из самолетов по возвращении из района Граево (не ранее вто­рой половины дня 22 июня -Прим. авт.) генерал-лейтенант Соколов убыл в Москву.

 Предположительно, еще один самолет с экипажем в на­чале войны находился в городе Каунасе, в распоряжении на­чальника штаба войск полковника С. Сухарева.

Таким образом, на аэрод­роме "Королино" в ночь с 21 на 22 июня 1941 года базировалось не более шести самолетов. То есть два авиазвена из четырех штатных. О выполне­нии приказа о перебазирова­нии свидетельствует и то, что часть личного состава эскад­рильи влилась в состав 16-го погранотряда. Так, командир взвода эскадрильи лейтенант Г. Зеленкин в 16-м отряде стал начальником заставы. По архивным данным, он пропал без вести 16 октября 1941 года, участвуя в бою в районе деревни Николо-Малица в Тверской области. Зубной врач эскад­рильи интендант 3 ранга И. Кузубов в дальнейшем в той же должности служил в 87-м пограничном отряде.

При выходе отряда из окружения под Вязь­мой в октябре 1941 года он так­же пропал без вести.Об одном из летчиков эс­кадрильи, старшем лейтенанте Иване Мещерякове, расскажу подробнее. В погранвойска он пришел в 1932 году. В 1938 го­ду окончил авиационное отде­ление Харьковского военного училища войск НКВД СССР и остался в нем летчиком-инструктором учебного авиаотряда. В 1939 году был откомандирован в 10-ю ОАЭ в Гродно. Здесь он и встретил войну, участвовал в первых боях на границе.

 Позже в течение полутора месяцев Иван Мещеряков прошел обучение полетам на истребителях "МиГ-3" и был направлен для дальнейшей служ­бы в 129-й истребительный авиационный полк 47-й сме­шанной авиационной дивизии Московской зоны ПВО, где стал командиром авиазвена. Затем его назначили командиром авиаэскадрильи 5-го гвардейского истребительного авиаци­онного полка той же дивизии.

В воздушном бою 20 сен­тября 1941 года в районе горо­да Ярцево Смоленской области капитан Мещеряков сбил вражеский бомбардировщик. Пос­ле чего, израсходовав боеприпасы, он таранил другой бом­бардировщик. Сам благополучно произвел посадку. Уже к де­кабрю 1941 года на его счету было 135 боевых вылетов и 5 сбитых самолетов противника.

8 февраля 1942 года в воз­душном бою под Ржевом Ме­щеряков таранил вражеский самолет и погиб. Указом Пре­зидиума верховного Совета СССР от 5 мая 1942 года гвардии капитану Ивану Мещеряко­ву посмертно присвоено зва­ние Героя Советского Союза. Он также награжден орденами Ленина, Красного Знамени, Красной Звезды. В Волгограде, на улице, носящей его имя, ус­тановлена мемориальная дос­ка, а на родине - бюст героя.

 По некоторым данным, в составе 10-й эскадрильи встретил войну еще один бу­дущий Герой Советского Сою­за - старший лейтенант Нико­лай Делегей. Он служил на за­падной границе, будучи при­командированным к одной из местных авиачастей погранвойск. Согласно ведомствен­ной литературе, уже 22 июня 1941 года он открыл личный счет сбитым вражеским само­летам, уничтожив в ходе воз­душного поединка вражеский истребитель. Однако в доку­ментах, хранящихся в фондах ЦАМО РФ, сказано, что в составе действующей армии Де­легей числился с сентября 1941 года военнослужащим 10-го истребительного авиационного полка ВВС 24-й ар­мии Резервного фронта. В дальнейшем он воевал в сос­таве истребительных частей и объединений ВВС Калининского, Волховского, Северо-Западного, 2-го и 1-го Украи­нских и 3-го Белорусского фронтов.

В мае 1944 года Николай Делегей был назначен коман­диром 508-го (c 27 октября 1944 года - 213-й гвардейс­кий) истребительного авиаци­онного полка 205-й (с 27 ок­тября 1944 года - 22-я гвар­дейская) истребительной ави­ационной Кировоградской ди­визии 7-го (с 27 октября 1944 года - 6-й гвардейский) истре­бительного авиационного Львовского корпуса, которые последовательно входили в состав 5-й воздушной армии 2-го Украинского фронта, за­тем 2-й воздушной армии 1-го Украинского фронта. На осно­вании Указа Президиума Верховного Совета СССР от 1 ию­ля 1944 года майор Николай Делегей удостоен звания Героя Советского Союза: к фев­ралю 1944 года он совершил 172 боевых вылета, сбил лично 15, а в группе - 3 самолета противника.

 С должности командира полка его сняли 30 января 1945 года приказом командира 6-го гвардейского истребительного авиационного корпуса за упущения в службе, в частности по обвинению в злоупотреблении при сборе трофеев.

Кавалер ордена Ленина, двух орденов Красного Знаме­ни и ордена Красной Звезды, а также нескольких медалей, с апреля 1945 года он служил летчиком-инспектором по технике пилотирования 11-го ист­ребительного авиационного Кенигсбергского корпуса 3-й воздушной армии 3-го Белору­сского фронта. Погиб Делегей при исполнении служебных обязанностей в результате авиакатастрофы 3 октября 1945 года.

Его погребение прошло с воинскими почестями на мемо­риале, расположенном в современном Калининграде на углу проспекта Мира и улицы Эн­гельса. Однако на мемориальной плите почему-то указано звание майора, а не гвардии подполковника. Дата же гибели вообще отсутствует. Но вернемся к рассказу о судьбе 10-й ОАЭ. По рассказам местных жителей, все погибшие летчики и техники эскад­рильи были похоронены в двух могилах по краям аэродрома. В частности, жители деревни Королино рассказывали, что нем­цы привозили на аэродром группу евреев, которых заставили вырыть могилы и захоронить авиаторов, затем в этих моги­лах были захоронены и сами работавшие.

Оставшиеся в живых авиа­торы-пограничники в годы Ве­ликой Отечественной войны продолжали сражаться с вра­гом в частях ВВС Красной Ар­мии, некоторые из них, выйдя из окружения, вернулись в авиабригаду в Быково. В част­ности, речь идет о командирах авиазвеньев эскадрильи стар­ших лейтенантах Василии Кухтине и Константине Беляеве, летчике лейтенанте Вита­лии Карпунине. Все они в дальнейшем прошли обучение полетам на истребителях МиГ-3 и в сентябре 1941 го­да были направлены для дальнейшей службы в 1-й истребительный авиационный полк пограничных войск НКВД СССР. Этот полк вошел в оперативное подчинение 6-го авиационного корпуса, кото­рый прикрывал Москву от воз­душных налетов противника в секторе Москва - Кашира -Коломна. Он вел также боевую работу по прикрытию железнодорожных перевозок, войск Западного Фронта, участков шоссейных дорог, выполнял другие боевые задачи. Осенью и в начале зимы 1941 года полк охранял ближайшие подступы к Москве.

 Уроженец города Смоленс­ка заместитель командира 1-го авиационного истребительного полка капитан Василий Кухтин погиб 2 декабря 1941 года.

Уроженец станции Чеклар Актюбинской области командир эскадрильи полка капитан Константин Беляев погиб 7 декабря 1941 года.

Капитан Виталий Карпунин в 1943 году в неравном бою с четырьмя "мессершмиттами" сгорел в воздухе вместе с истребителем. Жена летчика-пограничника сотрудница Гродненского горкома партии Ксения Карпунина с риском для жизни вывезла из горяще­го города документы горкома и доставила их в ЦК ВКП (б). В последующем старший по­литрук Карпунина была назна­чена комиссаром авиаэскад­рильи, а затем - заместителем командира эскадрильи по политчасти в женском авиа­ционном полку, которым ко­мандовала полковник М. Рас­кова. После гибели мужа Ксе­ния Карпунина получила ква­лификацию летчика-штурмана, принимала участие в воз­душных боях. Она награждена орденами Отечественной войны 2 степени, Красной звезды, медалями. В послевоенные годы работала в уп­равлении кадров Министер­ства путей сообщения СССР.

Совсем недавно совмест­ными усилиями белорусских и российских историков-исследователей была раскрыта судь­ба еще одного представителя пограничных войск НКВД СССР, погибшего в немецко-фашистском плену на территории Восточной Пруссии, но до конца оставшегося верным воинскому долгу и Отчизне. Это ря­довой боец 10-й отдельной авиаэскадрильи, уроженец деревни Буденовка бывшей Сталинской, а ныне Донецкой об­ласти Украины, красноармеец Леонид Родин. Как гласят тро­фейные документы, 23 июня 1941 года он попал в плен и умер от истощения и болезней 20 июня 1943 года в концлагере "Шталага-1Б", в Хоенштайне восточной Пруссии (ныне это поселок Краснополье Правдинского района Калининградской области).

В списках жертв восточнопрусских лагерей смерти, имеющихся в распоряжении редколлегии Книги памяти Ка­лининградской области "Назовем поименно", красноармеец Родин ранее проходил как во­еннослужащий ВВС Красной Армии, ибо в карточке советс­кого военнопленного, заполненной на него, вместо номе­ра части стоял, как считалось до недавнего времени, только номер подразделения - 10-я авиаэскадрилья. Дешифро­вать же тайну помогли белору­сские историки. "А не идет ли в данном случае речь о быв­шем пограничном авиагарнизоне в окрестностях Гродно местечке Королино?" - предположили они.

Вскоре в столицу российс­кой Прибалтики из Белоруссии поступил обстоятельный отчет с результатами поиска. Согласно архивным документам, в по­именном списке личного сос­тава 10-й ОАЭ войск НКВД СССР по состоянию на 22 июня 1941 года значится красноар­меец Леонид Родин. Совпали и биографические данные.

* * *
"Ветеран границы" № 3, 2007


Герой Советского Союза Иван Иванович Мещеряков