НЕОКОНЧЕННАЯ ГЛАВА
Малоизученной страницей в истории пограничных войск является участие в первых боях Великой Отечественной войны пограничной авиации. А между тем наряду с сухопутными частями 22 июня 1941 года бой с немецкими захватчиками приняли авиационные части, дислоцированные на западной границе. Одной из первых встретила врага в родном небе 10-я отдельная авиационная эскадрилья.
Часть дислоцировалась на аэродроме в шести километрах юго-западнее города Гродно Белорусской ССР в районе деревни Королино. Сформированная в соответствии с приказом НКВД СССР в 1939 году, она входила в состав Отдельной авиационной бригады пограничных войск НКВД СССР со штабом на станции Быково в Московской области и находилась в оперативном подчинении начальника пограничных войск НКВД Белорусской ССР.
В состав эскадрильи входили четыре авиазвена по три многоцелевых самолета-разведчика Р-10 в каждом, подразделения инженерного и материально-технического обеспечения с личным составом численностью 208 человек. Сверх штата к эскадрилье был приписан тринадцатый самолет Р-10, который находился в личном распоряжении начальника войск генерал-лейтенанта И. Богданова в качестве воздушного командного пункта и постоянно дислоцировавшийся вместе с экипажем в Белостоке.
В предвоенные годы экипажи самолетов непрерывно несли службу по охране государственной границы на участке Белорусского и Украинского пограничных округов с полевых площадок, расположенных вблизи застав, комендатур и отрядов, ежедневно осматривали контрольно-следовую полосу и вели разведку в приграничье. Сведения, собранные в полетах, передавались командованию пограничных войск. Наряду с охраной границы летчики 10-й эскадрильи доставляли боеприпасы и другие материальный средства на заставы, перевозили медперсонал и медикаменты, эвакуировали тяжелобольных и раненых.
Кто командовал эскадрильей в начале войны, точно не установлено, в различных источниках упоминаются старшие лейтенанты Суетин, Ремезов и Кудрявцев. Заместителем командира эскадрильи был лейтенант Д. Астахов, заместителем командира по политчасти - старший политрук Харламов, секретарем партбюро - политрук А. Гаврилюк, помощником командира по материально-техническому обеспечению - интендант 3 ранга А. Волохов, начальником военно-хозяйственного довольствия - техник-интендант І ранга С. Розов. Связь эскадрильи находилась в ведении старшего лейтенанта П. Пашинина. Технической частью руководил воентехник I ранга Н. Савин. Инженером эскадрильи был военинженер 3 ранга А. Меньшов, помощником начальника штаба - старший лейтенант А Стрешнев. Медико-санитарное обеспечение личного состава эскадрильи организовывал военврач 2 ранга Ф. Милодан. Финансовое обеспечение - техник-интендант 2 ранга С. Статечный.
Утром 22 июня немецкая авиация совершила внезапный налет на Гродно. Фашисты бомбили город и его окрестности. Личный состав эскадрильи по боевой тревоге прибыл на аэродром "Королино", но к тому времени он был фактически уничтожен: постройки стояли в руинах, на изрытом воронками летном поле дымились остовы не успевших взлететь боевых машин. Командир авиаэскадрильи направил в адрес командира авиабригады радиограмму: "Бомбят Гродно, высылайте авиацию из Минска, погибаем".
В некоторых источниках указано, что в первые же минуты войны, попав под массированный налет авиации противника, эскадрилья потеряла девять самолетов на аэродроме. Попытаемся разобраться в ситуации.
По свидетельствам очевидцев, до начала налета в воздух поднялось дежурное звено из трех самолетов, которое вступило в бой с фашистскими истребителями, бомбившими Гродно. Хорошо вооруженные "Мe-109" противника сбили наши машины. В скоротечном ожесточенном воздушном бою смертью храбрых пали летчики-пограничники лейтенанты А. Астахов, В. Пыжов и С. Фадеев.
He вернулись с боевого задания старший лейтенант В. Красовский и лейтенант Н. Андрющенко.В районе Гродно пропали без вести И. Рылин, С. Васележенко, погибли старший лейтенант П. Пашикин и другие военнослужащие эскадрильи, чьи имена установить не удалось. Механик по топливу Д. Смоленский погиб 22 июня 1941 года в районе поселка Скидель. Начальник электростанции эскадрильи Я. Самохвалов, по официальным данным, значится пропавшим без вести 22 июня 1941 года в районе города Лиды.
Утром 22 июня 1941 года в эскадрилью поступил приказ помощника начальника погранвойск НКВД СССР по авиации - командира Отдельной авиационной бригады полковника И. Чупрова о передаче летно-технического состава и материальной части эскадрильи в состав 13-го бпижнебомбардировочного полка 9-й смешанной авиадивизии, дислоцировавшегося в поселке Россь, что на территории нынешнего Волковысского района Гродненской области. Подразделения обеспечения эскадрильи в соответствии с приказом должны были перебазироваться в город Дзержинск и влиться в состав 16-го пограничного отряда.
Обратимся к свидетельствам очевидцев тех далеких событий. Иван Воробьев, бывший заместитель политрука эскадрильи, в своих воспоминаниях рассказывает: "Аэродром располагался возле деревни Чеховщина. В момент налета у нас было только три самолета. Дежурные, которые поднялись с аэродрома, больше к нам не вернулись.
Из Москвы в этот день поступил приказ командиру эскадрильи о перебазировании в Волковыск, где был бомбардировочный авиаполк. Мы должны были уничтожить все оборонные запасы, летно-технический состав оставить в Волковыске, а обслуживающие подразделения получили указание влиться в 16-й полк НКВД (16-й погранполк войск НКВД по охране тыла Западного фронта был сформирован на базе 16-го Дзержинского отряда в соответствии с приказом НКВД СССР от 25 сентября 1941 года. - Прим. авт.). На реке Березине приняли бой. Здесь я был ранен".
А в книге "Отцы и дети из 41-го" Ираиды Макеевой есть такая история: "В январский день 2001 года бригада строителей гродненского СУ-85 занимались своим привычным делом в деревне Королино Гродненского района. Каково же было удивление, когда ковш экскаватора, которым рыли котлован под скважину, извлек на поверхность лопасть самолета. Не желая достать следующим заходом бомбу, экскаваторщик тут же прекратил выем грунта. И тогда его товарищ Геннадий Шведко, вооружившись лопатой, аккуратно продолжил раскопки. Так появились на поверхности вторая лопасть, пулемет, гильзы от патронов с нерасстрелянными капсюлями, двигатель. Наконец кто-то оттер надпись: "ПАУ-22", завод им. Сталина". А вскоре объявился и свидетель давнего происшествия - местный житель Роман Пенда.
До войны в Королино дислоцировался отряд советских истребителей .В памятное воскресное утро 22 июня 1941 года над деревней вдруг объявился немецкий самолет. Идя на небольшой высоте, он бросил на окраине села бомбу. Затем отправился на Гродно.
- Сейчас наш Давыдов покажет фашисту, как надо воевать! - крикнул выскочивший на улицу лейтенант Петр Поспелко, который квартировал у Пенды. Давыдов взлетел, когда немец расстреливал из пулемета самолеты и аэродромные цистерны, которые горели и взрывались. На глазах у деревни между самолетами началась перестрелка.
Советскому летчику не повезло. Самолет задымился, начал снижаться и рухнул на деревенские огороды. Помнит Роман Брониславович, как за несколько мгновений до катастрофы от самолета отделился парашютист и приземлился за речкой Татаркой. Он отстегнул стропы, бросил парашют и направился к деревне. Не успел летчик, потрясенный случившимся, докурить папироску, как явились на автомобиле какие-то военные.
- Почему с машиной не погиб? - спрашивали они. В ответ Давыдов честно сознался, что хотелось еще пожить, повоевать с фрицем. Его заставили поднять руки, обыскали, интересовались, куда спрятал пистолет. После беглого допроса летчика забрали с собой. Позже в деревне поговаривали, что летчика расстреляли неподалеку в лесу. Крылья и хвостовую часть отлетавшей военной машины как - то сразу убрали, а все остальное не тронули. Еще два дня после трагедии дымилось место падения, рвался на глубине боекомплект. Co временем воронка затянулась, а местные как ни в чем не бывало сажали на том огороде картошку.
Невзирая на некоторые нюансы вроде дислокации в Королино отряда истребителей, многоцелевой самолет-разведчик Р-10 при его максимальной скорости в 370 километров можно назвать истребителем лишь с большой натяжкой. Однако, учитывая место действия и то, что местный житель знал летчиков, данный эпизод, конечно, можно отнести к боевой деятельности 10-й авиаэскадрильи. Хотя расстрел летчика - скорее всего, вымысел, ведь этого факта, так же, как и фамилий других упомянутых в той истории летчиков, нет ни в одном из документов того времени.
Между тем 8 апреля нынешнего года поисковой группой военной истории "Рубон" из Гродненского государственного университета в составе Д. Киенко и В. Бардова при проведение полевых исследований в районе деревни Королино на краю леса был обнаружен двигатель от сбитого в бою 22 июня самолета. В настоящее время уточняется марка мотора и выясняется, какому из самолетов того периода он мог принадлежать.
Учитывая специфику несения службы пограничной авиацией, а также обстановку на границе накануне войны, можно предположить, что подавляющее большинство из двенадцати штатных самолетов-разведчиков Р-10 на правах приданных сил базировалось именно при погранотрядах и комендатурах, в том числе, к слову, самолет лейтенанта Хрякова.
Из воспоминаний Федора Хрякова, командира экипажа, в начале войны находившегося со своим экипажем в одном из отрядов на Белостокском выступе: "Жители Западной Украины и Белоруссии относились к нам доброжелательно. Они очень боялись немцев и на нас надеялись. А мы что?.. В первое утро войны силы противника в шесть раз превышали наши. Про вооружение не говорю. У "мессершмитта" скорость -750 км/ч, а у моего красавца самолета-разведчика Р-10 - около 400...
В ночь на 21 июня 1941 года на нашей заставе тревожно скулили служебные собаки. Где-то в четыре утра я проснулся в казарме от страшного грохота, услышал взрывы, звон стекла. Из окон командирских домов выпрыгивали люди. И все кричали: "Война!" По военному городку сразу же открыли сильный артиллерийский огонь. Многих убивало прямо на наших глазах. Когда огонь прекратился, появились танки, следом - немецкие автоматчики. Я побежал на полевой аэродром. Там мы сели в "Р-10" и полетели смотреть, что происходит. Наступление выглядело ужасно. Сверху это было похоже на большую черную реку из танков и солдат. От нашего погранотряда в полторы тысячи человек после кровавой мясорубки не осталось почти никого".
С 1942 года Федор Емельянович служил в танковых войсках, в составе бригады сражался под Воронежем - за Россошь, Хохол, Нижнедевицк, Семилуки, под Сумами. В боях за Родину Федор Хряков был тяжело ранен, но прошел всю войну, после поселился в Воронеже.
Как минимум два самолета, но вернее всего звено из состава эскадрильи, должны были находиться в Белостоке, поскольку накануне войны сюда, в аппарат Управления пограничных войск НКВД Белорусской ССР, прибыла высокая инспекция во главе с начальником погранвойск НКВД СССР генеpaл-лейтенантом Г. Соколовым. Согласно одной из многочисленных версий, на одном из самолетов по возвращении из района Граево (не ранее второй половины дня 22 июня -Прим. авт.) генерал-лейтенант Соколов убыл в Москву.
Предположительно, еще один самолет с экипажем в начале войны находился в городе Каунасе, в распоряжении начальника штаба войск полковника С. Сухарева.
Таким образом, на аэродроме "Королино" в ночь с 21 на 22 июня 1941 года базировалось не более шести самолетов. То есть два авиазвена из четырех штатных. О выполнении приказа о перебазировании свидетельствует и то, что часть личного состава эскадрильи влилась в состав 16-го погранотряда. Так, командир взвода эскадрильи лейтенант Г. Зеленкин в 16-м отряде стал начальником заставы. По архивным данным, он пропал без вести 16 октября 1941 года, участвуя в бою в районе деревни Николо-Малица в Тверской области. Зубной врач эскадрильи интендант 3 ранга И. Кузубов в дальнейшем в той же должности служил в 87-м пограничном отряде.
При выходе отряда из окружения под Вязьмой в октябре 1941 года он также пропал без вести.Об одном из летчиков эскадрильи, старшем лейтенанте Иване Мещерякове, расскажу подробнее. В погранвойска он пришел в 1932 году. В 1938 году окончил авиационное отделение Харьковского военного училища войск НКВД СССР и остался в нем летчиком-инструктором учебного авиаотряда. В 1939 году был откомандирован в 10-ю ОАЭ в Гродно. Здесь он и встретил войну, участвовал в первых боях на границе.
Позже в течение полутора месяцев Иван Мещеряков прошел обучение полетам на истребителях "МиГ-3" и был направлен для дальнейшей службы в 129-й истребительный авиационный полк 47-й смешанной авиационной дивизии Московской зоны ПВО, где стал командиром авиазвена. Затем его назначили командиром авиаэскадрильи 5-го гвардейского истребительного авиационного полка той же дивизии.
В воздушном бою 20 сентября 1941 года в районе города Ярцево Смоленской области капитан Мещеряков сбил вражеский бомбардировщик. После чего, израсходовав боеприпасы, он таранил другой бомбардировщик. Сам благополучно произвел посадку. Уже к декабрю 1941 года на его счету было 135 боевых вылетов и 5 сбитых самолетов противника.
8 февраля 1942 года в воздушном бою под Ржевом Мещеряков таранил вражеский самолет и погиб. Указом Президиума верховного Совета СССР от 5 мая 1942 года гвардии капитану Ивану Мещерякову посмертно присвоено звание Героя Советского Союза. Он также награжден орденами Ленина, Красного Знамени, Красной Звезды. В Волгограде, на улице, носящей его имя, установлена мемориальная доска, а на родине - бюст героя.
По некоторым данным, в составе 10-й эскадрильи встретил войну еще один будущий Герой Советского Союза - старший лейтенант Николай Делегей. Он служил на западной границе, будучи прикомандированным к одной из местных авиачастей погранвойск. Согласно ведомственной литературе, уже 22 июня 1941 года он открыл личный счет сбитым вражеским самолетам, уничтожив в ходе воздушного поединка вражеский истребитель. Однако в документах, хранящихся в фондах ЦАМО РФ, сказано, что в составе действующей армии Делегей числился с сентября 1941 года военнослужащим 10-го истребительного авиационного полка ВВС 24-й армии Резервного фронта. В дальнейшем он воевал в составе истребительных частей и объединений ВВС Калининского, Волховского, Северо-Западного, 2-го и 1-го Украинских и 3-го Белорусского фронтов.
В мае 1944 года Николай Делегей был назначен командиром 508-го (c 27 октября 1944 года - 213-й гвардейский) истребительного авиационного полка 205-й (с 27 октября 1944 года - 22-я гвардейская) истребительной авиационной Кировоградской дивизии 7-го (с 27 октября 1944 года - 6-й гвардейский) истребительного авиационного Львовского корпуса, которые последовательно входили в состав 5-й воздушной армии 2-го Украинского фронта, затем 2-й воздушной армии 1-го Украинского фронта. На основании Указа Президиума Верховного Совета СССР от 1 июля 1944 года майор Николай Делегей удостоен звания Героя Советского Союза: к февралю 1944 года он совершил 172 боевых вылета, сбил лично 15, а в группе - 3 самолета противника.
С должности командира полка его сняли 30 января 1945 года приказом командира 6-го гвардейского истребительного авиационного корпуса за упущения в службе, в частности по обвинению в злоупотреблении при сборе трофеев.
Кавалер ордена Ленина, двух орденов Красного Знамени и ордена Красной Звезды, а также нескольких медалей, с апреля 1945 года он служил летчиком-инспектором по технике пилотирования 11-го истребительного авиационного Кенигсбергского корпуса 3-й воздушной армии 3-го Белорусского фронта. Погиб Делегей при исполнении служебных обязанностей в результате авиакатастрофы 3 октября 1945 года.
Его погребение прошло с воинскими почестями на мемориале, расположенном в современном Калининграде на углу проспекта Мира и улицы Энгельса. Однако на мемориальной плите почему-то указано звание майора, а не гвардии подполковника. Дата же гибели вообще отсутствует. Но вернемся к рассказу о судьбе 10-й ОАЭ. По рассказам местных жителей, все погибшие летчики и техники эскадрильи были похоронены в двух могилах по краям аэродрома. В частности, жители деревни Королино рассказывали, что немцы привозили на аэродром группу евреев, которых заставили вырыть могилы и захоронить авиаторов, затем в этих могилах были захоронены и сами работавшие.
Оставшиеся в живых авиаторы-пограничники в годы Великой Отечественной войны продолжали сражаться с врагом в частях ВВС Красной Армии, некоторые из них, выйдя из окружения, вернулись в авиабригаду в Быково. В частности, речь идет о командирах авиазвеньев эскадрильи старших лейтенантах Василии Кухтине и Константине Беляеве, летчике лейтенанте Виталии Карпунине. Все они в дальнейшем прошли обучение полетам на истребителях МиГ-3 и в сентябре 1941 года были направлены для дальнейшей службы в 1-й истребительный авиационный полк пограничных войск НКВД СССР. Этот полк вошел в оперативное подчинение 6-го авиационного корпуса, который прикрывал Москву от воздушных налетов противника в секторе Москва - Кашира -Коломна. Он вел также боевую работу по прикрытию железнодорожных перевозок, войск Западного Фронта, участков шоссейных дорог, выполнял другие боевые задачи. Осенью и в начале зимы 1941 года полк охранял ближайшие подступы к Москве.
Уроженец города Смоленска заместитель командира 1-го авиационного истребительного полка капитан Василий Кухтин погиб 2 декабря 1941 года.
Уроженец станции Чеклар Актюбинской области командир эскадрильи полка капитан Константин Беляев погиб 7 декабря 1941 года.
Капитан Виталий Карпунин в 1943 году в неравном бою с четырьмя "мессершмиттами" сгорел в воздухе вместе с истребителем. Жена летчика-пограничника сотрудница Гродненского горкома партии Ксения Карпунина с риском для жизни вывезла из горящего города документы горкома и доставила их в ЦК ВКП (б). В последующем старший политрук Карпунина была назначена комиссаром авиаэскадрильи, а затем - заместителем командира эскадрильи по политчасти в женском авиационном полку, которым командовала полковник М. Раскова. После гибели мужа Ксения Карпунина получила квалификацию летчика-штурмана, принимала участие в воздушных боях. Она награждена орденами Отечественной войны 2 степени, Красной звезды, медалями. В послевоенные годы работала в управлении кадров Министерства путей сообщения СССР.
Совсем недавно совместными усилиями белорусских и российских историков-исследователей была раскрыта судьба еще одного представителя пограничных войск НКВД СССР, погибшего в немецко-фашистском плену на территории Восточной Пруссии, но до конца оставшегося верным воинскому долгу и Отчизне. Это рядовой боец 10-й отдельной авиаэскадрильи, уроженец деревни Буденовка бывшей Сталинской, а ныне Донецкой области Украины, красноармеец Леонид Родин. Как гласят трофейные документы, 23 июня 1941 года он попал в плен и умер от истощения и болезней 20 июня 1943 года в концлагере "Шталага-1Б", в Хоенштайне восточной Пруссии (ныне это поселок Краснополье Правдинского района Калининградской области).
В списках жертв восточнопрусских лагерей смерти, имеющихся в распоряжении редколлегии Книги памяти Калининградской области "Назовем поименно", красноармеец Родин ранее проходил как военнослужащий ВВС Красной Армии, ибо в карточке советского военнопленного, заполненной на него, вместо номера части стоял, как считалось до недавнего времени, только номер подразделения - 10-я авиаэскадрилья. Дешифровать же тайну помогли белорусские историки. "А не идет ли в данном случае речь о бывшем пограничном авиагарнизоне в окрестностях Гродно местечке Королино?" - предположили они.
Вскоре в столицу российской Прибалтики из Белоруссии поступил обстоятельный отчет с результатами поиска. Согласно архивным документам, в поименном списке личного состава 10-й ОАЭ войск НКВД СССР по состоянию на 22 июня 1941 года значится красноармеец Леонид Родин. Совпали и биографические данные.
* * *
"Ветеран границы" № 3, 2007
Герой Советского Союза Иван Иванович Мещеряков