Мясников Михаил Иванович

Биография

Родился 21 ноября 1922 года в селе Колпны (ныне посёлок Орловской области) в семье крестьянина. Русский. Член КПСС с 1945 года. Окончил 10 классов средней школы. В Красной Армии с 1939 года. Служил на Западной границе. В июне 1941 года Мясников был курсантом курсов шоферов Белорусского пограничного округа, дислоцировавшихся в Брестской крепости. 22 июня в 4 часа утра Мясников находился в дозоре на Тереспольском укреплении Брестской крепости в районе железнодорожного моста через Буг.

Появление врага пограничники встретили дружным ружейным и пулемётным огнём. Многочисленные попытки неприятеля высадить 22 июня свой десант на участке, обороняемом пограничниками, вначале не имели успеха. Бойцы мужественно отбивали натиск противника, неоднократно переходили в штыковые атаки. До 30 июня 1941 года группа лейтенанта Жданова (изначально около 80 пограничников), в которую входил Мясников, была в непрерывных боях и израсходовала почти все имевшиеся боеприпасы.

30 июня только 18 бойцов перебрались в Цитадель (Центральный остров Брестской крепости). Сражался Мясников в Цитадели до 5 июля 1941 года. С группой бойцов ему удалось выбраться из крепости. Шли полесскими болотами ночью. К вечеру 10 июля Мясников с двумя товарищами вышли на реку Припять юго-восточнее Пинска, но наши войска к этому времени уже оставили город. Только спустя месяц после начала войны, 22 июля 1941 года, в районе города Мозыря три пограничника перешли линию фронта, попав под огонь врага, в результате чего Мясников был вторично ранен.

После оказания первой медицинской помощи его сразу же отправили в госпиталь. После госпиталя Мясников был направлен в Орловское бронетанковое училище, которое окончил в августе 1942 года. Он был назначен командиром танкового взвода. Защищал город Майкоп и станицу Хадыженская. Осенью 1942 года участвовал в боях на Туапсинском направлении. В феврале 1943 года старший лейтенант Мясников в составе 563-го отдельного танкового батальона сражался на Малой земле под Новороссийском. Там получил ранение и снова попал в госпиталь. За отвагу и доблесть, проявленные в боях на Малой земле, Мясников был награждён первым орденом — Красной Звезды.

После излечения осенью 1943 года в составе 63-й танковой бригады Мясников участвовал в прорыве «Голубой линии», освобождении Таманского полуострова, за что был награждён орденом Отечественной войны 1-й степени.

После захвата плацдармов на побережье Керченского полуострова, танковая бригада, в которой воевал старший лейтенант Мясников, переправилась в Крым и участвовала в освобождении города Керчи.

В апреле 1944 года началось новое наступление советских войск в Крыму. Заместитель командира танкового батальона старший лейтенант Мясников прошёл с боями по всему южному побережью Крыма, участвуя в освобождении городов Судака, Алушты, Ялты. К маю 1944 года войска 4-го Украинского фронта подошли к Севастопольскому оборонительному району гитлеровцев. 7 мая 1944 года во время штурма Сапун-горы, когда загорелся танк командира батальона и сам он был тяжело ранен, старший лейтенант Мясников принял командование батальоном на себя. Действуя слаженно, смело и решительно, танкисты ворвались в Севастополь. Мясников первым прорвался к Камышовой бухте, преградив фашистам путь к отступлению. В оборонительном бою он был ранен, но до конца боя продолжал руководить батальоном. Танковый батальон уничтожил 64 полевых орудия, 9 штурмовых орудий, более 300 гитлеровцев и взял в плен 2000 немецких солдат и офицеров. 9 мая 1944 года Севастополь был очищен от врага.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 24 марта 1945 года за образцовое выполнение боевых заданий командования на фронте борьбы с немецко-фашистскими захватчиками и проявленные при этом отвагу и геройство старшему лейтенанту Михаилу Ивановичу Мясникову было присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда» (№ 3709).

После госпиталя Мясников был направлен в Прибалтику. Участвовал в освобождении Литвы и Латвии. Войну закончил 12 мая 1945 года, когда на Курляндском полуострове капитулировала прижатая к морю гитлеровская группировка. После войны М. И. Мясников продолжал службу в армии. С 1975 года полковник М. И. Мясников в отставке. Жил в городе Днепропетровске. Был частым гостем городов Севастополь и Брест. Вёл большую военно-патриотическую работу среди молодёжи. Скончался 25 июля 2005 года. Похоронен в Днепропетровске на Аллее Героев Запорожского кладбища.

Награждён орденом Ленина, 2 орденами Отечественной войны 1-й степени, 2 орденами Красной Звезды, медалями.

Бюст Героя установлен в посёлке Колпны Орловской области.

ГЕРОИЧЕСКАЯ ОБОРОНА

• Источник: www.fire-of-war.ru

Сборник воспоминаний об обороне Брестской крепости в июне — июле 1941 г.

Пограничники

Крепость над Бугом... При одном упоминании о ней в памяти неизменно встают ожесточенные атаки врага, которые сменялись ураганным артиллерийским огнем, изнурительной бомбежкой. И так в течение многих дней. Они ничем не отличались один от другого, эти дни, разве только после каждого боя все меньше и меньше оставалось наших бойцов, таяли ряды оборонявшихся. В ночь с 21 на 22 июня я вместе с пограничником Щербиной находился в секрете. Мы залегли в районе стыка рукавов реки Буга.

В полночь с противоположного берега стал доноситься сильный шум: передвигались автомашины, танки. Как старший секрета, я доложил на заставу. В ответ получил приказ усилить наблюдение. На рассвете мы заметили приближающийся к железнодорожному мосту бронепоезд. Не успел я сообщить об этом на заставу, как бронепоезд открыл огонь по крепости и вокзалу. Одновременно начался артиллерийский обстрел и бомбежка, причем огонь по нашей казарме велся прямой наводкой. В результате здание было разрушено, возник пожар. После артиллерийской и авиационной подготовки моторные лодки противника с десантом стали форсировать реку Буг, а по железнодорожному мосту двинулись фашистская пехота и танки. Появление врага пограничники встретили дружным ружейным и пулеметным огнем. Многочисленные попытки неприятеля высадить 22 июня свой десант на нашем участке вначале не имели успеха. Бойцы мужественно отбивали натиск противника, неоднократно переходили в штыковые атаки. В полдень я попытался доложить об обстановке на заставу, но связь уже не работала.

С самого утра мы вели непрерывные бои, израсходовали почти все боеприпасы. В середине дня гитлеровцам удалось высадиться на нашем участке, и они начали теснить нас. Уничтожив гранатами около 30 фашистов, используя складки местности, мы отступили к дзоту и там соединились с группой лейтенанта Жданова. Это был один из командиров нашей школы шоферов — высокий, статный, красивый москвич. Он пользовался у нас большим авторитетом и любовью. С ним находилось около 80 человек. Совместными усилиями мы очистили от врага наш участок. По приказу лейтенанта Жданова, принявшего на себя командование, бойцы заняли оборону вдоль вала над Бугом. Я с группой в 15 человек оборонялся в северной части Западного острова. Мы вели бои с превосходящими силами противника, пытавшегося под покровом ночи высадить десант.

Ночью 22 июня лейтенант Жданов и младший техник-лейтенант (фамилии его не помню) сообщили, что мост через реку взорван, а остров окружен. Лейтенант Жданов оборудовал командный пункт в дзоте. Там же мы сосредоточили и весь запас продовольствия. А боеприпасы распределили между бойцами. По распоряжению Жданова заняли круговую оборону. Все было подготовлено для отпора врагу. Утром 23 июня немцы вновь пытались форсировать Буг и высадить десант; бой длился более 2 часов. Потеряв надежду на успех, гитлеровцы возобновили сильную бомбежку и артиллерийский обстрел. Однако наши бойцы удерживали свои позиции, отражая штыковым ударом натиск озверевших фашистов. Ночью 24 июня к нам вновь пришел лейтенант Жданов и рассказал, что на острове обороняется несколько групп пограничников, о борьбе которых я, к сожалению, очень мало знаю. Помню только, как товарищи говорили, что недалеко от нас сражается группа под командованием не то старшего лейтенанта, не то капитана Мельника (старший лейтенант Ф. М. Мельников). С противоположного берега, из Цитадели, доносился грохот ожесточенного боя, однако связи с бойцами, сражавшимися там, не было.

Лейтенант Жданов отдал приказ двум пограничникам проникнуть в Цитадель, но они были обнаружены немцами и в неравном бою погибли. Жданов нам сообщил, что установлена связь с пограничниками, которые вели оборонительные бои в районе аэродрома, но каким образом она осуществлялась — я не знаю. Утром 25 июня фашисты со стороны крепости начали сильный прицельный огонь по острову и оборонительным сооружениям (огонь велся со стороны Кобринского укрепления, западная часть которого к тому времени была захвачена врагом). Загорелся гараж, склады и столовая. Мы отбили более 6 атак. Враг нес большие потери, но и с нашей стороны имелись убитые и раненые. В рукопашном бою погиб младший техник-лейтенант. Обстановка была тяжелой: не хватало боеприпасов, продовольствия и воды, но бойцы были полны решимости сражаться, пока их руки в состоянии сжимать оружие. 27 июня снова сильная бомбежка острова и Цитадели. Взрывы зажигательных бомб вызвали большие пожары, горело все, что не успело сгореть раньше. В этот день мы потеряли более половины своих бойцов. Воспользовавшись передышкой, бойцы взяли уцелевшие боеприпасы, воду, продовольствие, которое имелось в столовой на острове, и перенесли все это в дзот; вдобавок были собраны овощи с огородного участка при школе шоферов. Пищу выдавали в первую очередь раненым, да и то небольшими порциями. Оставаться в северо-западной части Западного острова было теперь бессмысленно.

Лейтенант Жданов приказал отойти в глубь острова, в район пороховых складов, и обороняться там. Под покровом ночи мы должны были переплыть реку и соединиться с подразделениями, находившимися в Цитадели. В ночь на 30 июня группа в составе шести человек, куда входил и я, по приказу лейтенанта Жданова ушла в разведку. Старшим назначили сержанта Баранова. Нам предстояло выяснить, где удобнее переплыть Буг, как легче пробиться в Цитадель. Бесшумно плыли бойцы, стараясь ни единым всплеском не выдать себя. До кольцевой казармы Цитадели оставалось метров 40-50. Мы уже надеялись, что доберемся незамеченными. И вдруг в воздухе повисло много осветительных ракет, стало светло. Гитлеровцы, обнаружив нас, открыли огонь. Однако задание лейтенанта Жданова было выполнено. Разведав местность, мы решили, что безопасней всего будет переправиться в Цитадель, держа курс на юго-западную часть кольцевой казармы. В эту же ночь я и Щербина получили приказание сержанта Баранова вернуться на наш остров и доложить обстановку.

Выслушав нас, лейтенант Жданов приказал, используя предрассветную темноту, оставить обороняемый участок и плыть к Цитадели. Группа тронулась в путь. Гитлеровцы снова заметили наше передвижение и открыли огонь. Только 18 бойцов из 45 достигли противоположного берега, причем трое получили тяжелые ранения. Все мы были сильно переутомлены боями; отсутствие продовольствия и воды истощило наши силы; обмундирование почти у всех изодралось, покрылось копотью и пылью.

В ходе боев в Цитадели в течение первых дней июля погибло еще несколько наших товарищей. Но мы не теряли мужества. Днем 2 июля, во время боя, рядовой Щербина, несмотря на то, что был дважды ранен, забросал гранатами группу гитлеровцев. Щербина был ранен в третий раз, но так и не ушел с поля боя. Много мужества и выдержки проявил при обороне крепости и лейтенант Жданов. Личным примером он увлекал бойцов за собой.

К 3 июля нас осталось 8 человек. Мы имели несколько десятков патронов и несколько гранат. Все тяжелее становилось вести бои с врагом, раненые слабели, медицинскую помощь оказать было нечем. Учитывая сложившуюся обстановку, лейтенант Жданов принял решение вывести из крепости оставшихся людей с тем, чтобы, отходя лесами, соединиться с частями Красной Армии. В ночь на 5 июля мы стали скрытно пробираться в сторону бывшей церкви. Гитлеровцы открыли огонь. Короткими перебежками добрались мы до подвалов церкви и обнаружили там трех обессилевших бойцов. Один из них рассказал нам, что они обороняли церковь. Почти вся их группа погибла в неравных боях. Бойцы решили пробираться вместе с нами к своим частям.

В церкви мы пробыли минут 15-20. За это время лейтенант Жданов продумал план выхода из окружения и дал нам дополнительные указания. Путь наш лежал в направлении южной части кольцевой казармы, левее Холмских ворот, через левый рукав Мухавца, высокие земляные валы Южного укрепления («Южное укрепление», Южный остров" так многие защитники крепости называют Волынское укрепление) и оттуда в поле. Бойцы двигались почти бесшумно, но гитлеровцы вскоре обнаружили нас, ибо местность непрерывно освещалась вспышками ракет.

Завязался бой, длившийся около часа. Немцы пытались окружить нас, но мы упорно продолжали продвигаться в южном направлении. Ночь затрудняла совместные действия, отсутствовала связь между бойцами, поэтому из крепости нас вышло только четверо. Судьба остальных моих боевых товарищей неизвестна. Оказались ли они в результате боя отрезанными от нас, пробились ли в другом направлении, или погибли — не знаю. Было очень больно сознавать, что нас так мало. Но времени для размышлений не оставалось. Используя предрассветное время, мы постарались укрыться в посевах пшеницы, недалеко от крепости. К исходу дня тяжелораненый боец, пробившийся вместе с нами, умер. Теперь нас осталось трое: пограничник Никулин из Крымской области, Сухоруков из Курска и я. На всех была только одна граната и автомат, да и тот без патронов. Израненные и ослабевшие, без продовольствия и воды, почти босые, мы настойчиво пробирались к своим. Первоначально решили двигаться в направлении Минска, но, подумав, пошли на Пинск.

В ночь с 5 на 6 июля через посевы зерновых, заросли кустарника начался наш нелегкий путь. Шли полесскими болотами, иногда днем, но чаще ночью. Населенные пункты обходили. К вечеру 10 июля мы вышли юго-восточнее Пинска, но наши войска к этому времени уже оставили город. Двигаться становилось все труднее: болели раны, опасность подстерегала на каждом шагу. Утром мы обнаружили в зарослях на берегу Припяти лодку с подвесным мотором; в ней лежала топографическая карта и какие-то документы Пинской флотилии. Очевидно, моторная лодка принадлежала ей. Укрывшись, мы в течение дня знакомились с устройством мотора, а в ночь с 12 на 13 июля поплыли. Так продолжалось две ночи, потом бензин кончился, и мы вновь пошли пешком. 22 июля на северо-востоке показался Мозырь. Ночью мы стали переходить линию фронта, попали под огонь врага, в результате чего Сухоруков был вторично ранен. Скоро мы были задержаны нашим боевым охранением. После оказания первой медицинской помощи нас сразу же отправили в госпиталь. Судьбу своих друзей, к сожалению, не знаю,

ОФ МГОБК, оп. 17, д. 9, дл. 716.