ЯНШИН ЕВГЕНИЙ ИВАНОВИЧ

Родился 10 августа 1930 года в д. Барановка Терновского р-на, Воронежской области.
В 1947 году поступил в Махачкалинское пограничное командное училище после окончания которого, был направлен в Ленинградский военный округ заместителем начальника 1-й пограничной заставы, 9-го пограничного отряда.
С 1952 по 1965 год проходил службу начальником пограничной заставы, старшим офицером пограничной комендатуры, заместителем коменданта пограничной комендатуры.
С 1965 по 1969 год командовал маневренной группой Иманского пограничного отряда.
В 1969 году принимал активное участие в отражении вооруженной провокации  на острове Даманском. 
С 1969 по 1984 год проходил службу на должности заместителя начальника штаба Брестского Краснознаменного пограничного отряда.
Награжден: Орденом Ленина, другими наградами. 
Приказом Председателя ГКПВ РБ от 27.04.2003 года № 176 зачислен Почетным пограничником.
Умер 28 декабря 2009 года. Похоронен на гарнизонном кладбище г. Бреста.


Остров памяти
Боль Даманского живет в сердце и спустя четыре десятка лет.
статья от 20 марта 2009 "Вечерний Брест"


Путешествие в прошлое

В минувшее воскресенье в России вспоминали трагические события 40-летней давности: 2 и 15 марта 1969 года в районе уссурийского острова Даманский произошел военный конфликт китайских и советских войск. В издательском доме «Приамурские ведомости» в честь даты вышла в свет книга «Шаг в бессмертие» о гибели 58 советских солдат и офицеров, о дальнейшей судьбе участников боевого столкновения на острове. Сейчас в Хабаровске живут 135 солдат и офицеров, которые объединены в городскую общественную организацию «Даманцы». Среди участников юбилейных торжеств не было брестчанина Евгения Ивановича Яншина. А между тем он единственный проживающий в Беларуси свидетель той драмы. По горячим следам подполковника и командира маневренной группы представили к званию Героя Советского Союза, но наградили лишь орденом Ленина. А 15 марта 1969 года его жене, Зое Ильясовне, сообщили: погиб. Через два часа «убитый» сам позвонил домой.

Мы встретились с Евгением Ивановичем в больничной палате ЦГБ вечером. Он, как истинный офицер, и виду не подал, что знает о цели визита: вспомнили по случаю. И лишь спустя два часа, уже провожая до лифта в опустевшем от посетителей больничном коридоре и глядя в черный омут оконной рамы, признался в сердцах:

- Обидно, что в полной мере не использовали мой опыт для обучения личного состава. Обидно, что состояние здоровья не позволило в составе российской делегации поехать в Хабаровск, встретиться с друзьями, москвичкой Евгенией Ивановной Леоновой, женой погибшего друга и командира Иманского погранотряда, Героя Советского Союза Демократа Леонова, его дочкой Еленой. Мы постоянно общаемся по телефону, но разве сравнишь это с личной встречей? Как хотелось побывать на прославленных на весь СССР заставах Кулебякина Сопка и Нижне-Михайловка, где служил во время тех драматических событий.
И в голосе Яншина была тоска, он еле сдерживал накатывающие на глаза слезы. Понять его легко. Ведь все могло быть по-другому, если бы советское правительство, зная о том, что к границе на этом участке подтягиваются регулярные войска, приняло соответствующие меры. Да и нерешительность руководства страны способствовала гибели солдат и офицеров. Китайцев уже 2 марта могли просто размазать, если бы кто-то взял на себя ответственность и отдал приказ применить арт-установки «Град». Их «голоса» бойцы услышали лишь вечером 15 марта, когда в Москве поняли: жертвам не будет конца.

Тогда события 2 и 15 марта охарактеризовали двумя словами «пограничный конфликт». Именно так, а не иначе. А между тем в народе всерьез поговаривали о начале третьей мировой войны. Я помню, что творилось в нашей небольшой деревне, расположенной в 40 км от города Борисов. Новостные программы собиралась и смотрела по вечерам вся деревня у единственного телевизора. В колхозе был объявлен сбор подарков для защитников Даманского, а мы, школьники, вязали варежки, делали незатейливые поделки, все это отравлялось в посылках на заставы. На адресе писали: остров Даманский, героям-пограничникам.

Ныне пограничная застава, которая первой приняла удар, носит имя погибшего командира Героя Советского Союза Ивана Стрельникова. После долгих переговоров Даманский в 1991 году стал китайской территорией.

За что сражались?

Нельзя было не задать Евгению Ивановичу вопрос: какие чувства испытали, когда узнали, что остров на реке Уссури передан китайцам? Он, проглотив комок в горле, отдышавшись, ответил:

— Жаль... погибших ребят. Остров шириной 500 и длиной 1700 метров, никакой ценности не имел. Весной почти полностью оказывался под водой. Граница в то время проходила по левой протоке Уссури. Китайцы же считали: во времена Российской империи граница была проведена неверно, и решили использовать этот спорный аргумент в целях оправдания своих действий. За несколько дней они эвакуировали мирно настроенных своих пограничников, многих местных жителей. Вместо них появились злобные хунвейбины. Клика Мао Цзэдуна раздувала истерию антисоветской пропаганды.

Провокации готовились часто, - продолжает рассказ Яншин. - И за многими наблюдали американские, шведские, немецкие корреспонденты. Цель их пребывания в приграничье - описание недостойного поведения советских пограничников. В то время пограничные части уже были измотаны. И я поехал их сменить с бойцами. Прибыло к нам тогда около тысячи человек. Они знакомились с обстановкой. А у нас была тактика выталкивания китайцев на их сторону. Во время провокаций оружие не использовали. Да и как стрелять сразу в человека? Отдал приказ: самовольно ничего не делать. А нам плевали в лицо. Знаете, что после этого чувствуешь? Солдаты все тряслись, но сдерживались. Когда ушли все корреспонденты с пригорка, решил дать бойцам разрядку: спеть «Катюшу». Вот так и снимали напряжение.

На одной из застав еще до конфликта китайцы взяли в плен раненого пограничника Павла Акулова. Его тело нам сбросили с вертолета где-то в апреле. До этого он считался без вести пропавшим. У него на теле живого места не было. По жестокости противники превзошли фашистов. После боя 2 марта, к примеру, когда мы подбирали погибших, волосы вставали дыбом. Многих наших ребят китайские бандиты добивали штыками и ножами. Расстреливали из автоматов, выкручивали руки. У некоторых были выколоты глаза. Нам вслед кричали: бандгруппа поехала. Вот так и жили.

«В окопе лучше умереть…»

В ночь с 1 на 2 марта 1969 года регулярные китайские войска, нарушив границу, вышли на остров. 300 человек из них устроили засаду.

- Наши пограничники во главе со старшим лейтенантом Иваном Стрельниковым на бронетранспортере поспешили к месту провокации, - вспоминает Яншин. - А нарушители разделились на две группы. Одна из них обогнула южную часть острова, и за ней направились наши воины во главе с Бабанским и Коныгиным. В это время офицеры Стрельников и Буйневич подошли к нарушителям границы, чтобы заявить решительный протест. Прогремели выстрелы из пистолетов, а затем автоматов. Наглые провокаторы расстреляли 8 пограничников. Фотоаппарат солдата Павлова запечатлел это ужасное преступление и последние минуты жизни Ивана Стрельникова. А руководил боем уже младший сержант Юрий Бабанский – впоследствии Герой Советского Союза.

Вскоре из резерва прибыл капитан Виталий Бубенин (ему также присвоят звание Героя Советского Союза. – Прим. Т.Т.) и взял командование на себя. Он два часа вел бой. Китайцев оттеснили с острова, потеряв при этом более 30 человек.

В это время Яншина, замечу, не было в районе острова. Он со своей маневренной группой участвовал в армейских учениях вдалеке от места событий. Услышав по военной радиостанции открытое сообщение о конфликте, вместе с подчиненными на БТРах двинулся в район Даманского. Когда прибыли, противник уже был отброшен от границы.

Все тогда понимали: это не последний вооруженный конфликт, и готовились к худшему. Вот строки из боевого листка заставы Нижне-Михайловка. Их опубликовал журнал «Пограничник»: «2 марта, при отражении вооруженного нападения китайских бандитов на советскую землю, наша комсомольская организация потеряла половину своего состава»… Чуть ниже протокол комсомольского собрания. Привычное по тем временам слово «постановили»: «В окопе лучше умереть, но не уйти с позором. И не только самому не уйти, но сделать так, чтобы и сосед не ушел…»

Шаги на лестнице

А в городке Иман, ныне Дальнереченск, где жили семьи пограничников, делали все, чтобы избежать паники. Жена Яншина Зоя Ильясовна рассказала, что самое страшное было услышать шаги на лестнице.

«Мы жили на 3-м этаже, - вспоминает собеседница. – Люди ходят постоянно, а ты думаешь: к тебе или нет. Ждешь, что придут и скажут: погиб. В то время без таблеток уже никто не спал. Это ведь теперь можно что-то рассказать. А тогда нас предупредили в штабе: не паниковать. Как работали, так и работайте, как водили детей в садик, так и водите. А что нам оставалось делать? Никаких подписок с нас не брали, но убеждали: это лишь пограничный инцидент. А затем начали убитых и раненых привозить. И все стало понятно. Мы навещали раненых в госпитале, так появилась хоть какая-то информация.

Мужья ведь жили в палатках на границе уже с января. Китайцы бесконечно ее нарушали, шли с плакатами, портретами Мао. С мужьями мы общались только по телефону. Позвонят и скажут: жив, здоров - и уже радостно. Мы жили как в тумане. Ночами не спали. А 15 марта был настоящий кошмар».

Конечно же, Зоя Ильясовна представить себе не могла, в каком пекле находится ее муж. А Евгений Иванович и спустя 40 лет помнит все подробности того боя.

- Ночью с 14 на 15 марта в составе маневренной группы заставы - 45 человек - я вышел на охрану границы – участок острова Даманский. У нас было 4 бронетранспортера. Заняли тот же вал, где 2 марта китайцы устроили засаду. Высланная вперед для наблюдения наша группа во главе с Львом Маньковским доложила о большой концентрации китайских войск в опорном пункте. Через мощные репродукторы нас осыпали бранью. Требовали покинуть остров, предлагали солдатам убивать своих командиров и переходить на их сторону. Китайцы шли напролом, их убивали, а на их место выдвигались другие, шли волна за волной. Одна рота численностью человек 400 двинулась к нашему берегу, а другая - начала окружать группу Маньковского. Когда на остров устремилось около 1000 человек, нам на помощь пришел начальник нашего Иманского погранотряда Леонов.

Яншин и его маневренная группа, ведя бой, семь часов сдерживала нарушителей. Командир отлично знал местность, его бронетранспортер все время перемещался, был то в центре боя, то слева, то справа. БТРы использовали как подвижные огневые точки. В бою погиб только один боец группы, которую Яншин пять раз лично водил в атаку. В самый критический момент он приказал подчиненным выходить из бронетранспортера и идти цепью, в то время как другие были в БТРах и погибали.

«Я “Лесник – один”»

«Я “Лесник – один”. Не стоять! Всем быть в движении. Маневр, маневр…» Эти слова неслись в эфир постоянно. Позже их будут цитировать практически все центральные советские издания. А еще он просил поддержать группу артогнем, но об этом пресса молчала.

- К часу дня полковник Леонов принял решение выйти к острову на танке, чтобы зайти китайцам в тыл и поддержать нас, - рассказывает Яншин. - Три танка двинулись напрямую к южной части острова. В головной машине за командира был Демократ Владимирович Леонов. Танк подбили, когда Леонов обогнул остров с юга и зашел в протоку. Командир отряда попытался покинуть машину через нижний люк, но пуля попала ему в сердце. Погиб и Маньковский. Но, раненный в грудь и обе ноги, он не покинул поле боя, а прикрывал подчиненных до тех пор, пока в него не попал осколок.

После событий на Даманском в стране случился небывалый подъем патриотизма. Все выражали готовность в любую минуту встать на защиту Родины, а на заставы, отличившиеся в боях с китайскими провокаторами, прибывало пополнение. Началось массовое вступление в комсомол и в партию.

- В это время на заставы приходило очень много техники, - вспоминает Евгений Иванович. – У личного состава была полная взаимозаменяемость, высокая дисциплина, сознательность.

Правда о Даманском

В конце 1969 года 39-летнему Яншину предложили выбрать новое место жительства. На раздумье ему дали 2 часа. Следовало определиться, куда уезжать: в Гродно или Брест. Город над Бугом с женой выбрали случайно, глядя на карту. Ни родственников, ни знакомых у них не было ни в одном белорусском городе. А оставаться в Имане уже было опасно. Китайцы, несмотря на договоренности, охотились за офицерами, имеющими опыт участия в боевых действиях на Даманском. Командование приняло решение отправить Яншина на запад СССР.

Так случилось, что поезд опоздал на час. И проводить Яншиных вышел весь город. Но приказы, как известно, не обсуждаются.

В Бресте у подполковника начались обычные армейские будни. Здесь он получил звание полковника, уволился в запас по болезни, прослужив в погранотряде 14 лет. По его стопам пошли сыновья: старший Александр уволился в звании подполковника, младший Андрей дослужил до капитана и сменил армейскую службу на гражданскую.

В музее Брестской пограничной группы хранится автомат, с которым воевал Яншин. Евгению Ивановичу радостно, что здесь о нем помнят. Возможно, на одной из экскурсий кто-то из брестских мальчишек загорится желанием стать пограничником. Как он когда-то, увидев зеленую фуражку двоюродного брата Саши, сделал свой выбор. И до сих пор не жалеет об этом.

Что же касается событий на Даманском, то собеседник уверен: чем больше проходит времени, тем больше появляется «писателей», дающих свою оценку.

- Каждый описывает эти события по-разному, - констатирует пограничник. – Вы говорили, вышла книга в свет. А что в ней? Правильно ли там расставлены акценты? Мне тоже предлагают книгу написать, но пока не решился. Обидно, что забываются события, люди. Да и сейчас еще не все можно рассказать о том, что было. Много неизвестных страниц хранит Даманский.

Как ни пыталась уговорить Евгения Ивановича рассказать хотя бы несколько неизвестных еще эпизодов, он остался непреклонен в своем убеждении: не время…

Тамара Тиборовская