Служили Горбуновы на границе

Автор Татьяна ЕГОРОВА
Источник : газета «Северный край» г. Ярославль

Младший лейтенант Василий Николаевич Горбунов служил начальником 2-й заставы 17-го Краснознамённого пограничного отряда. Ряд подразделений этого отряда в числе других частей дислоцировались в Брестской крепости, другие стояли у самой государственной границы, протянувшейся вдоль реки Буг. Застава Горбунова размещалась в живописном месте у деревни Новосёлки.

В Норском не помнят, чтобы Горбунов рассказывал о пережитом. И лишь недавно стало известно, что воспоминания Василия Николаевича успел записать в своё время военный журналист и писатель Сергей Мартьянов. Воспоминания вышли в Минске в 1965 году. В том же году в Москве, в издательстве «Молодая гвардия», была опубликована документальная повесть Мартьянова «Первые залпы», в ней приведены факты из биографии Горбунова, любопытнейшие свидетельства о первых часах и днях войны и личные впечатления автора от встреч с этим незаурядным человеком. Книжка написана не с наскока. Автору, оказывается, удалось уговорить Василия Николаевича вместе поехать туда, где он принял свой первый бой, встретиться с ещё живыми тогда участниками тех событий.

Итак, вот что теперь мы знаем

К началу войны Василий Горбунов служил на границе четвёртый год. С отличием окончил школу младшего комсостава и шестимесячные курсы младших лейтенантов, в 1939 году участвовал в освободительном походе по Западной Белоруссии.

В 17-м погранотряде Горбунов был самым молодым начальником заставы и носил самое младшее командирское звание. В его подчинении насчитывалось 60 человек. За год до того, летом 1940-го, он женился, привёз Машу к себе на заставу. Они родились и выросли в одной деревне Банево недалеко от Рыбинска. Вместе учились в школе, дружили. Маша окончила педтехникум и уже училась в Ярославском пединституте. Маше было 22, Василию — 24 года.Поздним субботним вечером 21 июня пограничный наряд заметил, что какой-то человек на той стороне Буга прямо в одежде вошёл в воду и поплыл к нашему берегу. Фашистский патруль засёк его уже на середине реки и открыл автоматный огонь. Человек оказался жителем польского села, он стал уверять Горбунова, что немцы вот-вот начнут переправу: «Кажется, в четыре часа утра по вашему времени». Горбунов задал прямой вопрос: «А ты не врёшь? Может, они тебя подослали?»

Из воспоминаний Василия Горбунова: Тот с горечью посмотрел на меня и ответил: "Я старый солдат русской армии, воевал с немцами ещё в 1914 году. Они завтра идут на вас войной. Вся Германия, верьте мне. Там остались моя семья, мои внуки...". Горбунов попытался прояснить обстановку на соседней заставе , но телефонная связь оказалась нарушенной. Перерезанной, как выяснил наряд. За два часа до названного срока Горбунов на свой страх и риск поднял заставу в ружьё. Он понимал, что нарушает приказ, гласивший «не поддаваться провокациям», и всё-таки решил действовать так, как подсказывала совесть.

Пограничники каждый на своём посту замерли в тревожном ожидании. Перед самым рассветом из тумана выплыла большая резиновая лодка и направилась к нашему берегу. На носу — немецкий солдат с пулемётом, по бортам — шестеро автоматчиков, четверо солдат на вёслах, на корме — офицер. Граница проходила строго посередине Буга. Когда лодка пересекла её и сомнений в намерении гитлеровцев уже не оставалось, пограничники открыли огонь. Так завязался первый бой на заставе Горбунова.

Тем временем из-за Буга приближался и нарастал гул десятков самолётов. Ровно в четыре часа оттуда же взметнулись вверх красные ракеты — сразу в нескольких местах. Загрохотали орудийные залпы, но оглушающий гул самолётов перекрывал всё. Десятки машин с белыми крестами на крыльях сомкнутым строем летели на восток. Не успели они скрыться, как из-за Буга показалась вторая волна бомбардировщиков. Не утихала орудийная канонада. Всё слилось в оглушительный вой. А в воду с того берега уже спускали огромные лодки, наводили понтоны, и по ним бежали солдаты в мышиных мундирах.

Застава стояла в самом центре Новосёлок. Ещё несколько недель назад Горбунов приказал соорудить здесь шесть блокгаузов-дотов. Это были мощные сооружения в несколько накатов брёвен, с амбразурами, ходами сообщений. Четыре блокгауза по углам двора, один у ворот и один позади заставы , у склада. Из них можно было вести огонь вдоль улиц и огородов, они укрывали бойцов от артиллерии и миномётов.Артиллерийский обстрел пограничники переждали в блокгаузах. К семи утра у них не было ни одного убитого и раненого. Между тем немцы уже продвигались по нашей земле, по ржаному полю шли пешим строем. Пограничники перебежали в окопы и по приказу Горбунова ждали его команды. Гитлеровцы шли в полный рост и наугад строчили из автоматов — человек сто пятьдесят против двадцати пограничников.

Подпустив их поближе, Горбунов скомандовал:

— Застава, огонь!

Немцы не выдержали. Остатки их, прячась во ржи, отошли к Бугу.

В тот день Машу, как ей показалось, разбудил гром. Передо мной её воспоминания, семь страничек, исписанных рукой Марии Ивановны Горбуновой много лет спустя. "На заставе из женщин я была одна. Ровно в 4 часа 22 июня 1941 года немцы обрушили шквал огня на нашу погранзаставу. Врасплох они нас не застали: пограничники были готовы к бою. Начался страшный бой. Застава дралась с захватчиками с 4 утра до 17 часов. Ждали подкрепления, но его не было... Я перевязывала раненых, оказывала им возможную помощь и поддержку. Муж был дважды ранен, контужен. Я легко ранена осколком в грудь". В какой-то момент немцы сбросили в тылу заставы парашютный десант. По свидетельству военных, случай небывалый: против горстки пограничников , окружённых почти со всех сторон, бросать ещё парашютистов. Видно, очень мешали им эти пограничники. Кольцо вокруг остатков заставы Горбунова замкнулось.

Парашютистов оказалось человек двадцать. Пограничники пошли в контратаку, десант был уничтожен, но гитлеровцев становилось всё больше, подходили подкрепления, они снова атаковали... Замолкли пулемёты, у пограничников остались считанные патроны. Как пишет Мария Ивановна Горбунова, "силы были страшно не равны. Оставшиеся раненые пограничники отступили, оставив заставу , и я вместе с ними".

Из исторического формуляра 17-го пограничного отряда, размещённого уже в наше время в Интернете: 2-я пограничная застава младшего лейтенанта Горбунова потеряла более 40 человек. Уничтожив при этом (сопоставьте цифры!) до 300 фашистов.Возле местечка Волчин — новая схватка с врагом, новые потери. Снова был ранен Василий Горбунов. Кто-то из товарищей волоком, на плаще вытащил его с поля боя — кто, он потом много лет вспоминал, да так и не смог вспомнить.Из шестидесяти человек заставы Горбунова осталось семеро. Раненые и измученные, они шли на восток к своим. И добрались.Подлечившись, Василий Николаевич Горбунов снова встал в строй. Участвовал в Сталинградском сражении и освобождении Одессы. С боями прошёл Болгарию, Югославию, Венгрию, Австрию, Румынию. После войны какое-то время служил в Берлине, вернулся на родину и оставался в армии ещё десять лет.

Писатель Сергей Мартьянов, который занимался историей 2-й заставы, долго разыскивал Горбунова. В апреле 1963 года они наконец встретились. Сергей Мартьянов записал свои впечатления от встречи. «Это был мужчина невысокого роста, узкоплечий, даже хрупкий на вид, с немодно повязанным галстуком, в широких брюках, какие теперь уже давно не носят. Ему сорок шесть лет, и на висках уже серебрится седина. Многое пришлось пережить на своём веку этому сдержанному, скупому на слова человеку. Часами мы бродили с ним в весеннем лесу, и я всё выспрашивал у него о Новосёлках, о первом бое, о пограничниках. Горбунов рассказывал ровным глуховатым голосом, окая. Он оказался человеком прямым, даже резким: что было, то было, а чего не было, того не было и нечего фантазировать».

Чрезвычайно драматично сложилась судьба Марии Ивановны Горбуновой. Недавно краеведы Норской школы № 17 решили разузнать о ней подробнее. Девятиклассница Оля Желтова и её научный руководитель Наталья Александровна Русинова, которая возглавляет здешний музей, провели целое исследование, нашли документы, фотографии, записали рассказы тех, кто знал Марию Ивановну. В основе их работы — собственноручно написанные воспоминания самой Марии Ивановны, о которых я уже упоминала. Очень краткие, как она не раз подчёркивает, но за каждым словом, как говорится, целый роман.

«Во время боя под местечком Волчин я попала в плен. В Волчине меня пихнули в подвал, где уже сидели жёны пограничников с других застав с детьми. Бои удалялись дальше, а мы остались. Я вернулась туда, где была 2-я застава. Не хотелось верить, что Красная Армия не вернётся. Квартиру нашу немцы разграбили, меня приютила одна женщина».

Гитлеровцы гнали за Буг толпы пленных. В польском селе за Бугом напротив Новосёлок теперь был лагерь военнопленных. Начались побеги. Мария с одним местным жителем помогала нашим солдатам переправляться через Буг, доставала им еду и одежду. В лесу стали формироваться партизанские группы, их добровольные помощники добывали в окрестностях Новосёлок оружие, карты, ночами с помощью самодельного приёмника слушали Москву. Мария стала партизанской связной. В июне 1942 года её схватили жандармы и отправили в концлагерь. Там гоняли на дорожные работы: камни били вручную, разбитые в кровь ладони не заживали. Потом бросили в Брестскую тюрьму, чудом Марии удалось бежать. Голодная, изнурённая, она попала в лесу к партизанам. В отряде занималась разведкой, добычей оружия и питания.

Во время одной из стычек с врагами недалеко от местечка Дмитровичи группа оказалась в окружении. Вместе с двумя товарищами Марию бросили в подвал, а на следующее утро вывели на расстрел. «Были собраны местные жители, стояли жандармы с лопатами. Мы готовились к смерти». Но приказ стрелять не прозвучал. На другой день всё повторилось. Пытки расстрелом продолжались больше недели.

Немцы продвигались всё дальше на восток и арестованными уже не так интересовались. Вместе с местной молодёжью Машу вывезли на работу в Германию. Она работала в поле у бауэра, доила коров, помогала чем могла нашим военнопленным. Бежала. Поймали. Посадили в одиночную камеру как русскую парашютистку. Допрашивали, били.

В феврале 1945 года её освободили наши войска. Она вернулась на родину. А в 1955 году случилось невероятное: Марию нашёл муж Василий Николаевич Горбунов, с которым она не виделась четырнадцать (!) лет и которого считала погибшим. Как и он её. Началась новая жизнь — мирная. В семье росли два сына. В 1956 году Ярославский кирпичный завод № 1 выстроил для заводских ребятишек детский сад, и Марию Ивановну пригласили стать заведующей. Выйдя на пенсию, Мария Ивановна работала на Норском керамическом заводе, по просьбе кадровиков которого и написала свои воспоминания. Оттуда рукопись была передана в библиотеку-филиал № 7 посёлка Норское, дальше — в школу.

Мария Ивановна награждена двумя медалями — «За боевые заслуги» и «За победу над Германией». 9 мая 1983 года Брестскому пограничному отряду исполнилось 60 лет, и супругов Горбуновых в числе других, оставшихся в живых, наградили знаком «Ветеран 17-го Краснознамённого пограничного отряда». Через десять лет Мария Ивановна поехала на новую юбилейную встречу, но уже одна, Василий Николаевич умер. В 2002 году не стало и её самой.

Интересно, что их младший сын Борис с семьёй уехал в своё время жить в Брест, на ту землю, которую защищали его родители.