В бою в деревне Богуше

В бою в деревне Богуше

Автор:Владимир Тылец

Начальник заставы лейтенант Иван Измайлович Заика, помощник начальника заставы лейтенант Прокопий Семенович Тудвасев, заместитель начальника заставы по политчасти политрук Михаил Васильевич Грибанов.

Именно по этим дорогам устремились основные силы немецких войск, наступавших на Граево и далее — крепость Осовец и город Белосток. Сразу же с началом боевых действий по шоссейной дороге двинулись к Граево немецкие танки и мотопехота. Одновременно на заставу начал наступление 3-й батальон 185-го пехотного полка, но, встретив упорное сопротивление, немцы отступили, залегли и начали обстреливать заставу. А затем начался второй штурм, превратившийся в многочасовой непрерывный бой.

Фашисты постоянно обстреливали защитников заставы, забрасывали минами, наступали с разных сторон, а пограничники срывали попытки врага прорваться к опорному пункту.

К полудню большинство обороняющихся погибло, почти не осталось боеприпасов, и начальник заставы лейтенант Заика с небольшой группой оставшихся в живых пограничников перешел в подвал каменного здания. Некоторое время они еще отстреливались из окон подвала. Вскоре немцам все же удалось ворваться в здание, и тогда в подвал полетели немецкие гранаты. Но пограничники заблаговременно отошли в дальние отсеки, стены которых защитили их от осколков. Немцы, хотя и слышали плач ребенка в подвале, вероятно, посчитали свою задачу выполненной, спуститься в него побоялись и оставили заставу.

Примерно в 15-16 часов начальник заставы предложил всем пограничникам, способным двигаться — а их почти не оставалось, — попытаться пробраться к нашим частям и доложить о гибели заставы. После войны было установлено, что застава вела неравный бой в течение одиннадцати часов подряд, и почти вся погибла на занимаемых боевых позициях от огня тяжёлых орудий, специально подтянутых для этого гитлеровцами из состава своих войск, штурмовавших крепость Осовец.

В числе последних пяти остававшихся в живых защитников под разрывами снарядов погиб и к тому времени уже тяжелораненый начальник заставы лейтенант Иван Измаилович Заика.

В 1956 году полковник Г. К. Здорный, в то время советник начальника Управления пограничных войск МВД Польской Народной Республики, побывал на месте боев пограничных застав руководимого им с началом войны 86-го пограничного отряда. Впоследствии об этой поездке он оставил следующие воспоминания: «В 1956 году, будучи в Польше, мне проездом случилось побывать на месте дислокации 19-й погранзаставы, что в семи километрах севернее Граево. Со слов местных жителей я узнал, что гарнизон этой заставы на протяжении 11 часов вел тяжёлый бой с противником. Последние защитники, группа из четырех человек, выходя с тяжело раненным начальником заставы, была обстреляна из орудий, подтянутых немцами из состава своих войск, атаковавших крепость Осовец. Это было в начале 15 часа 22 июня. Все помещения заставы были уничтожены артогнем».2

Некоторые детали той смертельной схватки содержатся и в письменных воспоминаниях Федора Григорьевича Демиденко, бывшего красноармейца заставы: "Когда на рассвете 22 июня 1941 года обрушился град снарядов и мин, сразу же в атаку пошла пехота. Фашисты стремились как можно быстрее овладеть заставой, так как она не давала беспрепятственно использовать шоссейную дорогу для движения войск. Развернулся непрерывный ожесточенный бой.

Я, как первый номер расчета, вел огонь из станкового пулемета. Меня сменил командир отделения сержант Аброскин. Он был в наряде на границе, но смог все же пробраться в расположение заставы. Мне он дал команду ровнять патронную ленту. Оборонялись мы в здании заставы, окруженные со всех сторон. Вскоре меня ранило осколками разорвавшейся мины в голову и левую ногу, и я потерял сознание. Когда пришел в себя, товарищи мне кричали, чтобы спускался в подвал. Помочь мне было некому, все были заняты боем. Пополз потихоньку сам. По дороге получил еще пулевое ранение в левое плечо. Пуля перебила ключицу и застряла ниже лопатки. Было это где-то в одиннадцатом часу. Многие ребята к этому времени уже погибли или получили ранения.

Примерно в полдень в подвал перешел с оставшимися в живых пограничниками начальник заставы лейтенант Заика. Было их немного. Какое-то время они еще отстреливались из окон подвала. Потом немцы ворвались в здание заставы и забросали подвал гранатами. Из нас уцелели лишь те, кто находился в дальних отсеках. Гитлеровцы, хотя и не могли не слышать плач двухлетнего сына начальника заставы, который вместе с матерью был в подвале, почему-то в подвал не спустились и даже оставили заставу.

Приблизительно в 16 часов начальник заставы дал команду всем, кто мог двигаться, пробираться в тыл и доложить, что застава разбита, но в ней еще имеются раненые. Помню, что когда я покидал подвал, в живых еще оставался и политрук Грибанов. Кто из моих боевых товарищей был среди них — в памяти не сохранилось.

Судьба же моих сослуживцев по заставе остается до сих пор неизвестной. Все они в тот трагический день до конца выполнили свой воинский долг, сражаясь с врагом сколько было сил, и не должны оставаться безвестными. Назову сохранившиеся в моей памяти их имена. Кроме выше уже упомянутых, это — заместитель политрука Шлякотин, старшина заставы Виктор Коробов, командиры отделений Николай Мишин, Гнездилов, Ревенко, Богачев, пограничники Павел Тищенко, Михаил Носенко, Григорий Швидкий, Михаил Кравченко, Василий Ефимов, Иван Мордовец, Николай Ширяев, Михаил Росщина, Григорий Нарышкин, Андрей Бут, Чеколдин, Сбитнев, Калиниченко, Небытов, Иван Михайлович Семенов, Ниськов, Алексеев, Мясоедов,  Татаренко, Ненашев,  Шерниязов, Зленко,  Крючков, Комлев,  Коптилов, Баль,  Ляпко, Соболь,  Волгушев, Еременко,  Сажнев,  Анисимов, Кунаков". 3

При попытке прорыва с заставы Федор Демиденко в районе деревни Меруце Белостокской области, попал в плен. Но все таки остался жив. После войны жил в деревне Карапыши Мироновского района Киевской области Украины.

В архивах сохранилось письмо пограничника Андрея Васильевича Бута: «В своём письме я хочу сказать или узнать о своих товарищах по службе с 1939 г. и по 1941 год, июня 22-го дня, 4 часа утра, когда гитлеровские бандиты напали на нашу Родину. Никогда не забудет того дня и того утра тот, кто остался в живых с нашей заставы, и весь наш народ Советского Союза. Наша заставы была в самом поражённом месте — это в Западной Белоруссии, 86-й погранотряд, 5-я комендатура, 19-я застава, где проходила железная дорога и асфальтированная Белосток — Кёнигсберг. При границе стоял тогда город Просткин, а с нашей стороны в 3 км -городок, в котором находилась комендатура. Городок звался Граево. На заставе было нас 39 человек всего, но больше половины была на службе по охране Государственной границы. В том числе и я был с 2-х часов ночи до 6-ти утра в секрете — ровно в 20 метрах от пограничного шлагбаума. И вдруг в полчетвёртого фашистские самолёты нарушили нашу границу и без пяти четыре загудели моторы техники. В четыре посыпались пули, снаряды на нашу Родину, на заставу. Товарищи спали и многие из них погибли в первые секунды войны прямо на кроватях. В это время дежурил начальник заставы старший лейтенант Заика Иван Измайлович. Он поднял заставу в ружьё на оборону заставы и дал 3 зелёные ракеты — «Спешите на заставу!». Мы покинули пост с товарищем Шерниязовым (казах). Но танки уже шли по трассе, когда фашисты открыли шлагбаум и повесили зелёный фонарь. Мы бежали, стреляя по танкам, прибежали на заставу, а она уже была окружена. Мы с тылу врагов бросили по гранате, вошли в кольцо. Под командованием начальника заставы мы бились двое суток. Перед вечером 22 июня, часов в 7 начальник дал команду: «Требуется в подвале собрать всё оружие и раненых перенести под прикрытием огня!». Когда мы перешли в подвал, нас оставалось 14 человек и раненых 4 человека. Фашисты только ночью кричали: «Русь, сдавайся!». Но в ответ в них летели гранаты в маленькие окошки подвала и раздавались винтовочные выстрелы. 23-го утром мы пошли в атаку, чтобы послать разведку с донесением, но это нам не удалось. Нас вернулось ещё меньше в подвал, чем там было — всего 9 человек: начальник заставы, его жена, политрук Грибанов, Сбитнев Иван из Ленинграда, Тищенко Павел из станицы Ленинградской Краснодарского края, Терещенко (собаковод), Тищенко Михаил из Таганрога, Швидкий из Кривого Рога и я. Начальник дал приказ в 5 часов вечера 23 июня и все поклялись: кто попадёт первый к своим войскам, дать сведения, в каком положении находится наша застава. Он не верил, что фашисты продвинулись далеко. И вот в полшестого мы пошли в атаку, и фашисты открыли огонь с танков и бронепоезда и с батарей со своей стороны. Застава была двухэтажная, она завалилась, но мы все — кто как мог — вырвались. Меня гитлеровец-офицер ранил в ногу из пистолета, но я не мог ближе к нему подобраться, а как только он «рявкнул», его кто-то убил. Я в это время быстро перевязал ногу рубахой и пополз дальше. Я встретился со Сбитневым Иваном, но недолго мы проползли вместе, как его фашисты убили. Я полез дальше, вниз, в болота. Там лежал вторые сутки сержант Ревенко Иван из Саратова. Мы с полчаса полежали и стали пробираться в тыл, к себе. От заставы мы были уже километрах в полутора, нам только слышны были взрывы и очереди из пулеметов, и в восьмом часу вечера все затихло. Мы уже лежали от города Граево в километре, когда шла цепь немцев прочесывать эту местность. Но нам и здесь повезло: мы бросили гранаты метрах в 10 — 15 от того места, где двигались немцы, и вышли из окружения. В 12-м часу мы с Ревенко были в городе Граево, осмотрели комендатуру, но она была разбита. 25 июня в 9 часов вечера мы были в Ганзенах — там еще наша артиллерия сражалась в крепостях. Но меня положили в крепости, так как нога моя после разрывной пули распухла. Нас встретил в Ганзенах какой-то лейтенант и 5 солдат вооруженных. Мы им доложили о положении заставы. Я остался в крепости как раненый, а Ревенко, наверное, ушел на передовую, и так я больше его не видел. После всех раненых перебросили в госпиталь в местечке Кнышин.

28-го фашисты заняли это местечко, и раненых с Кнышина перебросили в Кёнигсберг, где мы лежали рядом с фашистскими ранеными. Здесь я побыл мало, рана моя зажила, и я попал в лагерь, где наша была застава. Здесь уже был большой лагерь. Там я увидел своих ребят: Швидкого Н., Лаврова (сержант), политрука Грибанова, собаковода Терещенко. Здесь я немного узнал о положении заставы. Эти товарищи хоронили своих товарищей, сражавшихся с бандитами-фашистами и погибших. Как рассказывал Терещенко, он, мол, был со старшим лейтенантом Заика Иваном Никифоровичем. Наш отважный начальник заставы погиб вместе с женой и ребёнком (годика полтора — два). В том лагере мы были немного: нас увезли в Германию, в крупный лагерь смерти Бранденбург, но мы уже были непохожи на людей. Там мы остались, и больше я не знаю об этих товарищах, живы ли они или как. Выжить там очень трудно было. Об этом известно всему земному шару, что наделали нацисты, а нам, русским — не забыть никогда ни малым, ни большим.

И, кончая своё краткое письмо, я хочу одно сказать и узнать: есть ли там хотя бы одна братская могила? Ведь там не только наши пограничники сражались, там очень много погибло пленных, но меня больше тревожат мои по службе товарищи, особенно — начальник заставы...".

Дожил ли кто-нибудь ещё из защитников заставы до Победы, до сих пор неизвестно. Предположительно все погибшие похоронены в деревне Богуше.

Лейтенанты Заика Иван Измайлович и Тудвасев Прокофий Семенович, официально значатся пропавшими без вести 23 июня 1941 года.

Политрук Грибанов Михаил Васильевич, в списках погранвойск значится пропавшим без вести в 1941 году. Приказом по войскам НКВД ОВТ Западного фронта от 3 июля 1942 года № 270 исключен из списков пограничных войск НКВД БССР. Возможно ныне живущие родственники узнают среди названных пограничников своих родных и близких и расскажут нам об их дальнейшей судьбе.

  • 1 - ныне д. Богуше, гмина Простки, Варминьско-Мазурское воеводство, Республика Польша.
  • 2 - Кисловский Ю. Г. От первого дня до последнего. М. Политиздат. 1988.С.31.
  • 3 - В июне 1941. Воспоминания участников первых боев на Гродненщине. Гродно.1997.С.34-35.