История органов пограничной службы

В Гродненской области на границе сразу трех государств – Беларуси, Польши и Литвы – стоит небольшая застава имени лейтенанта Виктора Усова. В Беларуси подвиг пограничников 3-й заставы 86-го Августовского пограничного отряда, которые первыми приняли удар немецких войск 22 июня 1941 года, помнят и чтят так же, как и подвиг защитников Брестской крепости.

Сегодня это именная застава Гродненской пограничной группы – единственная из всех действующих, оставшаяся на том же месте, что и 80 лет назад. На начало Великой Отечественной войны она располагалась в здании ранее действовавшего монастыря Юзефатово, который находился на расстоянии полутора километров на запад от деревни Вулька-Доргунская (ныне - Усово) и семи километров на запад от поселка Сопоцкин.

Именно в этом месте 22 июня 1941 года три десятка пограничников под командованием молодого лейтенанта Виктора Усова приняли свой первый и последний в жизни бой. Они выдержали три длительных артиллерийских обстрела и семь атак врага. Немцы вынуждены были запросить танковую поддержку.

Через несколько лет – уже после освобождения Беларуси в ходе операции «Багратион» – вокруг разрушенной заставы пытались пилить лес, но топоры отскакивали от деревьев – так много свинца и железа обрушили немцы на пограничников. Благодаря историкам, поисковикам и немногочисленным свидетелям, многие подробности этого героического боя на Усовской заставе восстановлены, уточнены имена и даты. Однако каждое новое найденное свидетельство заставляет пережить эту историю по-новому.

Бесценный свидетель подвига

Дочери политрука, который принял в тот день оборону после смерти начальника, знаменитой Усовской заставы Ольге Саляве (Шариповой) в этом году исполнилось 91 год. Живет она в Киеве. Несмотря на почтенный возраст, события тех лет, когда она, будучи одиннадцатилетней девочкой, убегала с горящей заставы, помнит в мельчайших подробностях. Пережитый ужас врезался в память навсегда, оставив в ее сердце глубокий след.

– Никогда не забуду, как вбежавший в дом отец кричал маме: «Забирай детей, немедленно уходи!» – рассказывает дочь пограничника. Брат Славик кричит. Мама пытается собрать какие-то вещи. А ей тяжело. Она же беременной тогда сестрой Ларисой была. Папа уже видел, что немцы начали окружать заставу, поэтому и торопил.

Не дослушав отца, Оля выскочила во двор. Ее мама Клавдия Фёдоровна за руку с пятилетним Славиком побежали к последней машине, а девочка, испугавшись, - в другую сторону, к солдатам, за женой начальника заставы Шурой. Женщина помнит, как потом они вместе с Шурой пытались спрятаться на кухне за печку, на которой стояли котлы, лежал нарезанный хлеб, как по коридору в канцелярию пробежал отец, за ним солдат. Оля бросилась к отцу, тот приказал уходить в лес мимо конюшни. Больше она его живым не видела...

– Пули жутко свистели, – продолжает Ольга Александровна. - Грохот такой оглушительный стоял. Снаряды, видимо, взрывались. Мы в окоп прыгнули. Там же окопы возле заставы были. Солдаты тяжелые ящики с патронами тащат. Они нам подняли проволоку, чтобы пролезть. Там такая небольшая возвышенность была, а потом спуск. За ним - поле ржаное. Сначала я остановилась, но надо же бежать, как отец сказал. Сбоку от меня Шура Усова, немного дальше - солдат, который от отца в комендатуру секретные бумаги нес. Вот немцы по нему и открыли огонь. Он же в форме был. Меня и ранило.

В горячке девочка ничего не почувствовала, и только когда начала спускаться в поле, поняла, что нога залита кровью. Выживший солдат снял сапоги, портянкой обвязал ей ногу. Они слышали, как отчаянно сражалась застава. Ближе к вечеру выстрелы стихли. Трое суток беглецы прятались во ржи. Утром, услышав мычание коров и знакомую речь, девочка отважилась встать в полный рост. Заметив местных, измученная голодом и жаждой группа решила уходить. Солдат снял форму, разорвал на мелкие кусочки все документы и закопал их вместе с винтовкой в землю. Женщин он отправил в село, сам пополз в сторону леса.

– Я знала это село Вулька-Доргунская, ныне Усово. Ходила сюда с заставы к местной жительнице бабушке Франчишке за молоком, – продолжает рассказ Ольга Александровна. Спустились мы с Шурой к реке . Очень пить хотели, ослабли обе. Потом пробрались в село в дом к Франчишке Игнатьевне Августинович. Та нас увидела, руками всплеснула: «Живые? Выбрались девочки, живые!»

А вечером в дом нагрянули немцы. Кто- то из местных уже доложил, что у Августовичей появились женщина и девочка с пограничной заставы. Удивительно, но их не тронули. Посмотрели на заплаканных, измученных, перепуганных девушек и ушли. Возможно, им просто некогда было разбираться - немецкое подразделение торопилось дальше. Слишком много времени оно потеряло на уничтожение одной маленькой пограничной заставы.

Погибшая застава

Через несколько дней немцы разрешили местным жителям похоронить погибших пограничников. На июньской жаре трупы начали разлагаться. Оля, несмотря на сильную боль в раненой ноге, вместе с бабушкой Франтишкой пошла на отцовскую заставу. Вошла в свою опустошенную, разграбленную квартиру, подобрала на полу пуговицу от отцовской гимнастерки. Забрала белье. Оно так и стояло, замоченное в тазике мамой.Накануне трагедии супруги собирались ехать в отпуск в Брянск, где жили мамины родители. Оля смотрела на разрушенную заставу. Везде были следы от пуль и снарядов. В траншее она нашла сидящего мертвого отца и расплакалась. Тут же подбежал переводчик из местных, зашикал и приказал Франтишке увести девчонку, пока цела.

– Ходила я туда к этой траншее и второй раз, – со слезами на глазах говорит Ольга Александровна, – не по центральной улице, а дальней дорогой вдоль реки. Еле доковыляла, а там, где она была, уже крест деревянный из двух палочек стоит.

Останки Олиного отца политрука Александра Шарипова нашли в 1951 году в засыпанной у заставы траншее, лейтенанта Виктора Усова - еще через год в 10-15 метрах от казармы. В руках он сжимал снайперскую винтовку с не досланным патроном в патронник. Эксперты определили, что в момент перезаряжения винтовки начальник заставы был поражен пулей в висок. Уже после войны на основании многих свидетельств было установлено, что после смерти Виктора Усова оборону заставы возглавил Олин отец - политрук Александр Шарипов. Посмертно он был награжден орденом Отечественной войны I степени.

Шура Усова – жена командира, видимо, до последнего верила в то, что ее муж жив. Они с Виктором поженились прямо накануне войны. Работала она учительницей в местной школе. Была умницей и настоящей красавицей. Конечно, с такой внешностью она не могла быть долго незамеченной в оккупированной немцами деревне. В дом к супругам Августиновичам, где укрылись женщины, стал захаживать немецкий солдат, интересоваться, как дела у «фрау». Поэтому жену командира срочно переправили ночью подальше в село Перстунь. Приютила ее польская семья Ивана Ефимовича и Станиславы Ивановны Дворак. Прожила у них Шура пять месяцев, а после того, как начались облавы на русских людей, ее отправили в село Свясие. Там молодую женщину укрыла бывшая учительница Ольга Ивановна Ефремова. Только в ноябре 1944 года Александра Григорьевна уехала на родину в город Ростов-на-Дону. Всю свою жизнь она учила детей, а вот замуж так и не вышла. Осталась верна своему Виктору.

Оккупация

Жизнь на оккупированной немцами территории была очень тяжелой. Денег не было, местным надо было как-то выживать, они работали практически за еду. Оля это понимала, старалась не быть обузой. Помогала по хозяйству, коров и гусей пасла, по грибы ходила. Научилась потихоньку и прясть, и ткать. Бабушка была строгая, а вот дед ее жалел и в обиду не давал. По осени в селе организовали школу. Пришла новая учительница и записала в нее Олю. Девочка начала учить польский язык.

- А мне ведь и ходить-то было не в чем, я же с заставы в одном платьице убежала, - вспоминает Ольга Александровна. - Мне дедушка «обияки» из того, что под руки подвернулось, на ноги смастерил. В них и ходила. А они такие неудобные. Сброшу их и бегом босиком по снегу. Ноги огнем горят. А что делать? Так и жили.

Потом началось страшное. В любое село внезапно могла приехать группа немцев.

– Они ведь что делали, – с ужасом вспоминает дочь пограничника. – Забирали местных жителей, которые не успевали спрятаться в лесу, на чердаке или в погребе, и заставляли рыть ров. А потом ставили в ряд и пулеметами расстреливали. Не одно село так уничтожили здесь.

Однажды в сарай согнали тех, кто подлежал отправке в Германию. В основном это были жены офицеров. Оля оказалась среди них. В толпе ее заметил управляющий местечком, назначенный немецким командованием. Он уговорил не забирать девочку в Германию. После этого случая Осип Петрович и Франчишка Игнатьевна Августиновичи удочерили Олю, записав на свою фамилию. Ее еще и в местном костеле окрестили.

Ближе к концу войны, когда советские войска отогнали немцев, стало легче. Здесь снова была организована пограничная застава. Оттуда начали приезжать на помощь пограничники. В дом, где жила Ольга, расквартировали бойцов. Они ходили рыть окопы. Спать уже приходилось на полу на подстилке из сена, да и забот прибавилось.

Как- то Ольга взяла ведро и коромысло собралась идти за водой. Дверь открылась. На пороге стояла незнакомая женщина. Она внимательно посмотрела на подростка. Спросила по-русски «А как тебя зовут, девочка?» Я ей ответила, - Ольша, – продолжает свое повествование Ольга Александровна. На русском-то я уже разучилась говорить. Все больше по-польски. А она мне «Моя ж ты доченька. Я же твоя мама». Ну, конечно, тут плач, крики, слезы. Моя мама меня нашла!

Супруги Августиновичи очень не хотели расставаться с Ольгой. Они сердцем уже прикипели к этой девочке. Просили ее оставить. Но это было невозможно. Всю войну жена пограничника считала свою дочь погибшей, но смириться с этим не могла. Сразу после войны она поехала на заставу искать ее следы. Обходила каждую хату, расспрашивала местных. Найдя Олю живой и здоровой, увезла ее на родину в Верхнеднепровск. Перед отъездом женщины зашли к ксендзу в костел. Он тепло попрощался, положил на дорогу много еды. Благодаря такой заботе они и выжили в дороге. Добираться пришлось несколько суток разными поездами в холодных неотапливаемых вагонах.

Поселились у маминой сестры тети Маруси. Она была военврачом. На фронте под Сталинградом чудом выжила. Ее, тяжелораненую, откопали в засыпанном от взрыва снаряда окопе. Жили большой и дружной семьей - Оля, братья Вовка и Славик, сестренка Лариса. Олина мама вышла работать в детский сад. Жизнь постепенно налаживалась. Матери дали квартиру. И школа была рядом. Вот только было очень голодно.

- Опухали мы от голода. Город ведь. Кушать то нечего было. Со школы придешь, там выдадут несколько грамм хлеба, – вздыхает Ольга Александровна, – Помню, как-то тетя принесла сало, так мы ели его как конфету, смаковали по маленькому кусочку.

Между двумя родинами

Долгое время после войны Оля вела переписку с Осипом Петровичем и Франчишкой Игнатьевной Августиновичами. Те не преставали звать ее к себе. И Олино сердце не выдержало. Она решилась на поездку. Три дня девушка собирала хлеб. Потом села на поезд без билета и через Киев отправилась в Гродно.

Добраться до места Оле помогли: люди в те годы были очень отзывчивы, в беде не бросали. В селе Ольга поселилась в пустующем доме, обустроилась благодаря помощи Августиновичей. А потом к ней переехала и мама с детьми. Здесь рядом была школа и родная застава, где семья пограничника находилась под опекой. Но главное была земля – кормилица. Можно и картошку посадить и хозяйство завести. С голода здесь никто не умирал. Потом в Олиной жизни появился пограничник Петр Селява.

- На заставу нашу распределили молодых лейтенантов после выпуска в Москве, - улыбается Ольга Александровна. Петя приехал знакомиться с местными. Был политруком, как и мой отец. Понравился он мне сразу. Грамотный, веселый, мог поговорить. Начал ухаживать за мной и вскоре сделал предложение. Но мама не согласилась. Я ведь юная совсем была. Учиться надо было, профессию получать. Однако парень оказался очень настойчивым, с характером, и молодые вскоре поженились. На заставе супруги прожили месяц. Свою молодую жену Петр научил и стрелять, и верхом ездить. Затем в жизни пограничной семьи были еще две заставы - под Гродно и Брестом - и перевод в Киев. Там они и осталась. У Ольги и Петра Селявы двое взрослых детей. Муж дочери, которая живет в Бресте, тоже пограничник. Настоящая династия.

Гродненские пограничники старались держать связь с Ольгой Александровной. Именно ее воспоминания помогли восстановить события, которые произошли на третьей заставе у реки Черная Ганча недалеко от Сопоцкина. Ее рассказ вошел в основу романа писателя Павла Федорова «В Августовских лесах». Ольга Александровна с семьей была желанным гостем на восстановленной после войны заставе имени Героя Советского Союза Виктора Усова. До конца своих дней каждый год 22 июня ее вторая мама Франчишка Августинович приезжала к памятнику героям-пограничникам, установленному на заставе, с букетиком полевых цветов.

На самой заставе есть музей, где размещены более 500 военных раритетов. Коллекция постоянно пополняется. Собрано все, что уцелело с июньских событий 1941 года: гранаты, пули, заржавевшие винтовки и пулеметы. Слева от музея — казарма. Тут в ряду с кроватями солдат находится и койка лейтенанта Усова. Это ещё один символ того, что о герое помнят. Небольшое старое здание погранзаставы — единственное сооружение, которое уцелело со времен войны. Теперь это хозяйственная постройка. Остальные здания достраивались позже.

Современная застава имени Виктора Усова выросла и превратилась в стратегически важный объект. Стоит она на стыке границ сразу трех государств – Беларуси, Польши и Литвы. Охранять границу съезжаются лучшие новобранцы со всей страны.

 Память о прошлом здесь берегут и, несмотря на особый режим объекта, открывают двери для всех, кто хочет узнать о героизме гродненских пограничников. Каждый год на заставу приезжают десятки делегаций, экскурсий. Здесь снимают фильмы, организуют на лето патриотические лагеря. Всё – во имя памяти о тех, кто выполнил свой долг до конца, ради мирного неба над Родиной.


Автор – Татьяна Новикова
Фото из личного архива семьи Шариповых